Хмельная таверна (СИ)

Нет, ну действительно… Я вовсе не считаю себя особенной или вызывающей желание броситься мне на помощь. Может Кирстан просто не равнодушен к посторонним людям и их проблемам. А быть может, ему просто сейчас нужно занять себя делом. Вон, его помощники дрова мне опять же рубят. Просто для меня все происходящее на самом деле было необычным. В моей прошлой жизни таких людей можно было пересчитать по пальцам. Да и каждый из них был мне либо родственником, либо другом. Небывало в моей жизни такого, чтобы посторонний человек горел желанием помочь просто так.

Я всю свою жизнь была открыта, привыкла тянуться к людям и запросто впускать их в душу, но они в ответ не обязаны отвечать взаимностью.

Даже муж, спустя тридцать лет брака…самоустранился. Нет, он, конечно, никогда не отказывался помочь мне по дому, но вот инициатива от него стала исходить все реже и реже. После своего сокращения, по первости еще пытался найти работу, а потом махнул рукой на это дело.

– Даш, ну хватает же нам денег с пекарен, дети сами себя обеспечивают, так чего напрягаться?

Вот так… Раньше я как-то и не задумывалась об этом. Времени, наверное, не было на все эти размышлизмы. А сейчас задумалась…

А так ли мы хорошо жили, как мне казалось? Так ли взаимны были отношения между мной и мужем? Сейчас мне кажется, что все это время я тащила семейную повозку одна. Я ведь знала, что у мужа есть сбережения, но никогда не касалась этого вопроса. Бюджет у нас был общим и пока муж работал, исправно пополнял его, как и я.

А когда стал вопрос с первой пекарней… Даже младший сын, который копил деньги на первый взнос по ипотеке, расстался с ними, разумеется, с согласия жены, совершенно легко. А вот муж даже не предложил помощь. Тогда я как-то об этом не задумывалась.

Сыну, в итоге, с ипотекой мы… я помогла, рассчитались мы на удивление быстро. Дела у меня шли хорошо. И снова муж остался в стороне. А, я, к тому времени уже открыла вторую пекарню. И только сейчас понимаю, что за все эти годы, реальной помощи от мужа и не было вовсе.

Можно сказать: «самадура». Но в том то все и дело, что я настолько привыкла, что меня все… абсолютно все устраивало.

Ну, что же… Надеюсь, теперь эти сбережения ему пригодятся, чтобы оплатить мои похороны, ведь все мои деньги ушли на новую пекарню.

Наша телега поравнялась с мальчишкой, лет десяти, который шел в том же направлении.

– Местный? – бросил Кирстан, придержав лошадку.

– А то! – в тон ответил пацан, – А я тебя знаю. Это ведь ты намедни с мужиками батьке карету привез, – сощурившись, взглянул на Кирстана пацан.

– Верно. Так ты что ли сын Аварна?

– Точно. Марис я, сын кузнеца.

– Знаешь, у кого купить продукты?

– Да в любом дворе… А вам чего надо-то? – почесал макушку мальчишка, оглядев нашу компанию.

– Чего надо…– Кирстан повернулся ко мне и повел бровью, словно предлагая вступить в разговор.

– Так много всего… Овощи, птицу, перо, шерсть, ткань, – начала перечислять я, вспоминая список всего необходимого.

– Так овощи в каждом дворе есть. Птицу – это вам к бабке Лунье. Про перья не знаю… А самотканное полотно у дядьки Мада дочьки ткут и шерсть у них же.

– А мука? Мельник здесь есть? – с надеждой спросила я.

– Здесь нет, – покачал головой пацан, окончательно меня расстроив, – Мельник с семьей у речки живут, вон тама, – махнул рукой в сторону лесочка.

– А мука у него только ржаная? – осторожно спросила, чтобы не сглазить.

– Не… Не только. Но другую, белую он в город свозит. Мы ее не берем, шибко дорого.

– Ну, запрыгивай, покажешь, где у вас тут кто живет, – бросил Кирстан и дождавшись, пока мальчишка заберется в телегу, поехал в сторону домов.

Мы проехали три двора, где я затарилась капустой, картошкой, морковкой, луком… и даже чесноком. Не уверена, что на всю зиму хватит, но это все же лучше, чем ничего. В крайнем случае, есть еще надежда на мой урожай.

– Авы чьи это будете? Что-то не припомню, – подозрительно поинтересовалась Лунья, к дому которой мы подъехали.

– Я Далия – хозяйка таверны, – улыбнулась женщине.

– Таверны, это не той ли, что заброшена уж сколь… лет эдак двадцать? Помнится, хозяин-то старый акромя, как у нас в Рымях нигде продукты и не брал. Это что твой…

– Дед мой, да, – согласно кивнула.

– Ах, вона чего… Птица есть и перьев мешка три… А тебе то зачем?

– Подушки ими хочу набить, – задумчиво произнесла, слова женщины про три мешка навели на мысль, что они видимо, уже давно спят на нормальной постели.

– Так тебе к Уланке надоть. Она даже в город свои подушки, да перины возит. Можа и табе чего перепадет.

В общем, после разговорчивой Луньи, мы заехали и к Улане и к Маду, дочери которого ткут полотно. А уж после направились на мельницу.

Малия, судя по ее недовольной моське, уже и не рада была, что решила поехать с нами. Телега была забита продуктами, живностью и вещами, а нам пришлось шагать ножками. Хотя, можно было присесть с краю, но там трясло сильнее всего.