Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане

Вместе с тем казаки не рассматривали как враждебную силу все правящие верхи Речи Посполитой, тем более их враждебность не распространялась на само это государство. По их убеждению, в правящей элите Речи Посполитой существовали влиятельные силы, враждебные «ляхам» и настроенные дружественно по отношению к казакам. Главой этих сил казаки считали старшего сына короля Сигизмунда III королевича Владислава[58].

По убеждению казаков, с наступлением «бескоролевья» после смерти Сигизмунда III общество Речи Посполитой раскололось на два враждебных лагеря: лагерь сторонников младшего сына Сигизмунда — Яна Казимира, которого поддерживают «ляхи», католическое духовенство, «цесарь» (император Фердинанд II, близкий родственник польской королевской семьи), и лагерь сторонников старшего сына, Владислава, которого поддерживают «черкасы», «белорусцы» (так в московских источниках первой половины XVII в. обозначалось восточнославянское население Речи Посполитой) и «Литва». Если сторонники Яна Казимира — «поляки» хотят «приходить на Литву и на черкас, чтоб им посадить на королевство Казимера и хрестьянская вера разорити» [10. Т. I. № 427. С. 410], то о Владиславе говорили, что он готов защищать права «русского» народа, а в некоторых записях слухов даже упоминалось о том, что королевич «держит веру русскую с казаки» [5. Стб. 40. Л. 85, 261]. Если рядом с Яном Казимиром как глава «ляхов» выступал великий гетман коронный Ст. Конецпольский, то главою сторонников Владислава в Речи Посполитой был один из крупнейших литовских магнатов польный гетман Великого княжества Литовского Кшиштоф Радзивилл[59]. Можно лишь догадываться, что столь почетное место в казацких представлениях о политической элите Речи Посполитой литовский магнат — протестант получил благодаря своим выступлениям против религиозной политики короля Сигизмунда III и покровительству православной церкви в его белорусских владениях.

Как бы то ни было, для сознания казаков на рубеже 20-30-х годов XVII в. было характерно представление о существовании в политической элите Речи Посполитой влиятельных сил, настроенных дружественно по отношению к «русскому» народу, готовых отстаивать его права, находящихся в конфликте с главными противниками казаков — «ляхами». Естественно, что на рубеже 20-30-х годов XVII в. лица, стоявшие во главе Запорожского войска, видели свою главную задачу в том, чтобы содействовать победе этих сил в борьбе за польский королевский трон. Так они и действовали во время «бескоролевья» 1632 г.: на конвокационный сейм были отправлены послы с заявлением, что Запорожское войско поддерживает кандидатуру Владислава [11. С. 401 и сл.] (тем самым казаки одновременно заявляли о своем праве на участие в выборах монарха), а самому королевичу Запорожское войско предложило вооруженную помощь в борьбе с его противниками [11. С. 452–453].

В действительности никаких двух резко противостоящих друг другу враждебных лагерей в политической элите Речи Посполитой не существовало, и подавляющая часть магнатов и шляхты поддерживала на выборах кандидатуру Владислава, а сам новый польский король имел мало общего с персонажем сформировавшейся в казацкой среде легенды. Неудивительно, что с избранием Владислава на польский трон никаких перемен к лучшему в положении казаков не произошло. Власти Речи Посполитой на Украине с не меньшей энергией, чем ранее, добивались «уменьшения» казачества и возвращения основной массы казаков в зависимость от прежних панов и старост.

М.С. Грушевский полагал, что, столкнувшись с таким отношением со стороны властей, «козаки муciли розчарувати ся в cвoiм вибранцю, за которим так разбивали ся на елекцii” [12. Ч. 1. С. 210]. Однако изучение записей слухов, ходивших на Украине в середине 30-х годов XVII в., показывает, что казаки нашли свое объяснение того, почему с приходом к власти Владислава IV их положение не изменилось к лучшему. “Ляхи” во главе со Ст. Конецпольским были вынуждены согласиться на выбор Владислава, но не желают ему подчиняться, не хотят выполнять его распоряжения и стремятся отстранить его от власти. Владиславу и его сторонникам приходится вести с ними постоянную борьбу. В этих условиях стратегической задачей Запорожского войска оставалась помощь Владиславу (теперь уже королю) и его сторонникам в борьбе за власть в Речи Посполитой. С большой яркостью эти представления отразились в слухах, распространившихся на территории Украины накануне и во время казацкого восстания 1637–1638 гг.