Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане

Хмельницкий не давил — он оставил народу право выбора, полагая, что принятие столь важного решения должно быть делом осознанным. Так, он прямо сказал, что польский король, если «сами похочем, и теперь нас ещё в прежнюю ласку принять может». «А будет кто с нами не согласует, — добавил он, — теперь, куды хочет — вольная дорога»[97]. Эту «вольную дорогу» — то есть, разрыв с последовавшими решениями Рады, — впоследствии выбрало немало представителей казачьей старшины и ряд гетманов, отдававшихся Польше и заключавших с нею договоры, принимавших подданство Турции и даже бравших шведскую ориентацию. Но дорога эта рано или поздно оборачивалась для них самих — политическим крахом, для тех, кого они за собой вели — поражением, а для контролируемых ими территорий — разорением. «Руиной», как метко назвали современники это время.

В ответ на речь Хмельницкого, по свидетельству очевидцев — русских посланников, «весь народ возопил: Волим под Царя Восточного, Православного, крепкою рукою в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику Христову, поганину достатись». Затем переяславский полковник Павел Тетеря, обходя по кругу собравшихся на площади, спрашивал их: «Вси ли тако соизволяете?», на что народ отвечал: «Вси единодушно». А после этого гетман произнёс: «Буди так, да Господь Бог наш сукрепит под его Царскою крепкою рукою». И все «единогласно возопили: “Боже! утверди, Боже! укрепи, чтоб есми во веки всеедино было!”»[98].

Гетман и старшина (писарь, обозный, судьи, есаулы, полковники) дали присягу на верность России, «что быти им с землями и с городами под Государевою высокою рукою на веки неотступным», и послы их «и всё войско Запорожское под Государеву высокую руку привели». После чего послами Хмельницкому были переданы знаки гетманской власти. Попытка гетманского окружения заставить послов присягнуть им от имени царя, была теми отклонена: самодержец не мог присягать подданным, с чем старшина была вынуждена согласиться. На следующий день, 9 января, в Успенском соборе присягали сотники, есаулы и «иные начальные люди», казаки, мещане[99].

После переговоров с верхушкой Войска Запорожского, на которых обсуждались вопросы о войне с Польшей, присылке русских войск, сословных правах казачества и сохранении сословного строя вообще, имущественных прав Православной церкви и землевладельцев, послы объехали Малороссию, принимая присягу «на вечное подданство его царскому величеству», которую, по словам современника, автора «Летописи Самовидца» (Р. Ракушки-Романовского), «увесь народ з охотою… учинил», и «немалая радость межи народом стала»[100]. Народный подъём зафиксировали и иностранные наблюдатели, например, цареградские греки во главе с Мануйлом Константиновым, следовавшие проездом через Малую Русь в Москву. По их свидетельству, «везде православные християне благодарят Бога о том, что пожаловал государь, изволил их принять под свою государскую высокую руку. И радуютца де все от мала и до велика великою радостию, что Господь Бог над ними умилосердился и дал им его, государя християнского благочестивого царя»[101].

К присяге было приведено 284 участника Переяславской рады и свыше 40 % взрослого мужского населения (дворо- и домовладельцев) Гетманства. «И всего с гетманом приведено начальных всяких людей, казаков и шляхты и мещан и монастырских служек 127338 человек», из них 62949 казаков, 188 шляхтичей, 62454 войта, бурмистра (представители городского самоуправления) и мещанина, 37 монастырских служек. Крестьяне присяге не подлежали[102].

В ходе присяги проявились разные ожидания и отношение различных социальных групп к вхождению в состав России. А вернее даже не столько к нему как таковому, сколько к разрыву с Польшей и польско-шляхетской социально-политической системой, к которым многие представители привилегированных групп успели прирасти. Казачество и мещанство отнеслись к этому положительно (если бы возможность присягать имело крестьянство, число поддержавших было бы ещё показательней), а вот оставшаяся шляхта, высшее духовенство и часть старшины (особенно те, что были связаны происхождением с шляхтой) — настороженно, а позже и отрицательно. Вскоре это проявилось открыто, приведя к развязыванию в Малороссии гражданской войны, похоронившей Гетманство в тех границах (Киевского, Браславского и Черниговского воеводств) и с тем объёмом автономных прав, какие у него имелись в 1654 году и были утверждены Москвой.

Условия и характер

А права эти были юридически оформлены в марте того же года в Москве, в ходе переговоров посольства Войска Запорожского и российским правительством. Посольство возглавляли генеральный судья С. Богданович-Зарудный и переяславский полковник П. Тетеря, а также представители духовенства и мещан Переяславля во главе с войтом И. Григоровичем. Большинство прошений казачьей делегации было удовлетворено.