Хмельницкий (Книга третья)

- Может быть, Геленка задумала наложить на себя руки?..

Гелена так горько и искренне засмеялась, что Чаплинский даже пожалел о сказанном. Какие еще нужны ему доказательства? Молодая девушка любит жизнь, а она не так уж плоха у нее, хотя бы взять и предстоящее замужество. Она еще успеет взять свое от жизни! Успеет!

20

Чаплинский возвращался к себе в комнату в приподнятом настроении. Встретил горничную и даже не обратил внимания на ее озабоченность.

- Ничего не изменилось, почтенная Дарина! Обед для гостей на двадцать-тридцать персон. Будут пан ксендз, паны шляхтичи из Корсуня и Смелы. Очевидно, будет и полковник Кричевский. Но об этом потом...

- Полковник Лащ вас ждет!.. - сообщила горничная.

Чаплинский быстро прошел в дверь, на которую указала рукой горничная. Как раз Лаща он и забыл пригласить на сегодняшний обед. Как кстати он приехал!

Во дворе староства скучился целый отряд всадников, а полковник Лащ заехал во двор Чаплинского, находившийся рядом.

- Кого я вижу! - радостно воскликнул Чаплинский, хотя и не мог скрыть своей озабоченности. - А как же с ним, с заключенным? - с тревогой спросил подстароста.

- Привез, как условились! Куда прикажешь, пан подстароста, сдать Хмельницкого?

Чаплинский, как совершивший удачную сделку купец, потер руки.

- В доме староства есть холодная с крепкими решетками и надежными запорами. Чигиринские мастера два дня возились с ними. А своих казаков, пан Лащ, куда-нибудь убери. Сегодня у меня двойная радость!

- Не женишься ли на старости лет?

- Ты бы лучше прикусил язык. Какой я старик, когда мне только каких-нибудь сорок пять или сорок шесть лет...

- Да кто их будет считать, боже мой, уважаемый пан Данило, если бы даже было и пятьдесят! Лишь бы здоровье да невеста не обращала на них внимания... Вот вовремя и мы приехали. Ну, я пошел, давайте ключи от холодной. Снять ли кандалы с рук Хмельницкого?

- Снимай. Дубовых стен лбом не прошибет. Скажи ему что пан подстароста женится на его Гелене, пусть радуется. Сегодня пан ксендз объявит о помолвке!

- Когда собираешься казнить его, подстароста? Учти - Чигирин не Боровица...

- Об этом я позабочусь, пан Самойло! Живым отсюда не уйдет, даю честное слово шляхтича! Сегодня я пошлю гонцов к коронному гетману.

- Не надо. Я уже послал гонца еще из Боровицы, через несколько дней получим ответ.

Чаплинский пошел распорядиться об обеде. Ведь сегодня у него гости - и такое событие, такой триумф!

А во дворе староства гайдуки сняли Хмельницкого с лошади, связали ему за спиной руки, перед тем как отвести в холодную.

Богдан посмотрел на Чигирин, на заснеженную, словно на праздник убранную гору. Она возвышалась на фоне облачного, темного неба так же, как и прежде, зовя на свои крутые склоны. Сколько мыслей возникло у него, сколько дорогих воспоминаний она вызвала о его детстве! Плачущая мать, карий конь, первые друзья, Иван Сулима...

Хмельницкого завели в темную холодную. На окне решетка, оно даже прикрыто ставнями. Гайдуки торопились, - очевидно, им надоело почти целую ночь возиться с Хмельницким. Старший из гайдуков приказал:

- Пан полковник велел развязать ему руки, запоры тут крепкие!

- А окно? Света для меня пожалели? Не казацкого вы рода, изуверы! выругался Хмельницкий.

- Откроем, не ори, смертник. А сам-то ты казацкого ли рода? Еще неизвестно, не из шляхтичей ли был и твой отец, - сердито ответил старший гайдук.

Хлопнула дверь, грозно бряцнул железный засов. "Смертник!" - вертелось в голове слово, брошенное его палачами. Хмельницкого оставили одного, обреченного на смерть. Хорошо, что хоть ставни открыли, светлее стало в холодной!

Богдан подошел к окну. За ним на улице, покрытой снегом и окутанной морозной пеленой, была воля.

21

Когда старший гайдук зашел в дом подстаросты, полковник Лащ и хозяин сидели за столом. Какое спокойствие на их лицах, сколько самоуверенности и властности! Гайдук почувствовал себя перед ними ничтожно маленьким и совсем чужим для них человеком. Ему хотелось как можно скорее уйти отсюда.

- Заперли? - спросил полковник Лащ.

- Заперли. А охранять ли его, не знаю.

- Немедленно убирайтесь со двора! - приказал Чаплинский, повернувшись на стуле с высокой спинкой и выглядывая из-за нее. - Вы мне больше не нужны, мои слуги постерегут. - И, обращаясь к Лащу, сказал: - Сегодня я собираюсь объявить о своей помолвке с файной пленницей.

- Об этом уже слышали мои воины. Нам повезло, - значит, погуляем и мы! Прикажу своему цыгану сыграть под ее окном свадебную серенаду!

- Что ты, с ума сошел! Чтобы и ноги твоего цыгана не было возле моего двора! Пусть она в одиночестве подумает о своем будущем замужестве с подстаростой. Будет тут цыган твой надоедать ей...

- Пан чигиринский полковник! - закричал, вбежав в столовую, дворовый гайдук так, что испугал сидевших там.