Хо

— Пойду, посижу в кабине. Что-то мне нехорошо, — ответила та.

Ребята расступились, отодвинулись, пропуская её через свой круг — к дверям кабины. Пошатываясь, Ольга добрела до неё и вошла внутрь. Знакомый полумрак, разбросанные на полу постельные принадлежности, вперемешку с какими-то бытовыми предметами и продуктовыми упаковками. Тяжёлый запах перегара, который ещё не успел выветриться. Низкий потолок. Всё это угнетало, но не так сильно, как туман снаружи. Здесь можно было вновь ощутить себя одной и спокойно поразмышлять, собравшись с мыслями. Девушка вздохнула и присела на неубранную койку.

Что же с ними, чёрт возьми, случилось? Что же с ней, чёрт побери, происходит?! Вопросы, вопросы, вопросы… Ни на один из которых не было ответа. Обрывки воспоминаний, последние волнения, мистические голоса. Всё перемешалось. Ольга словно вдруг оказалась в непонятном жизненном тупике, посреди великой пустоты. Её жизнь остановилась. Время прекратило течение своё. Она осталась один на один с туманом. Заколка Насти. Каким образом она очутилась там, где Ольга её отыскала? Настя что-то делала на баке? Что она могла там делать? Нет… Никаких подозрений быть не может. Все они были вчера на баке. И Настя там была также как и все. Она запросто могла нечаянно уронить свою заколку, не заметив этого. Заколка — это не улика. Головная боль возобновилась. Боже… Как болит голова. Перед глазами вьются белые «мухи». Помещение слегка «плывёт». Внутри головы словно находится чугунная гиря. Надо полежать. Полежать и успокоиться.

Оля прилегла на койку, уткнувшись щекой в измятую подушку, пропахшую потом, вперемешку с духами и сивушным запахом. Ей было безразлично то, как пахнет подушка. Голова была забита другим. Переполненная информацией, она разрывалась.

Закрыв глаза, девушка тут же ощутила тошнотворное вращение пространства. Ощущение, которое Бекас называл «вертолётом», было обыденным головокружением, возникавшим перед сном, после чрезмерного употребления алкоголя. Откроешь глаза — чудовищная карусель прекращается, закроешь — и она постепенно возобновляется вновь. Проклятое мучение!

Подтянув ноги на койку, Ольга повернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку, и засунув под неё обе руки. Сначала левую, затем — правую. Вдруг её палец пронзила резкая боль, после чего началось неприятное пощипывание, подобное ощущению, возникающему в результате небольшого пореза.

— Что за дрянь?! — сморщившись, девушка выдернула руку из-под подушки и посмотрела на свой указательный палец.

Ощущения оказались неслучайными. Сбоку, точно между двумя фалангами, действительно красовалась небольшая, но заметная ранка. Очень ровная, подобная порезу, нанесённому острой бритвой. По пальцу уже вовсю текла тёмно-красная, кровавая дорожка. Ольга ненавидела порезы. Сущая царапина, а кровь течёт так, словно отрезан весь палец. Тяжело вздохнув, она приложила пораненный пальчик к губам. Тёплая солоноватая жидкость тут же начала растекаться по дёснам и языку, обволакивая рот своим неприятным прогорклым привкусом. Обо что же она порезалась?! Что за гадость этот придурок-Вовка спрятал под подушку?!

Приподнявшись, Ольга левой рукой отбросила подушку в сторону. Предмет, который оказался под ней, не смотря на то, что находился явно не на своём месте, с первого мгновения не вызвал у неё никаких подозрений. Это был обычный кухонный нож. Она уже видела его раньше. Вчера они нарезали им сыр и колбасу. Оля вспомнила, что ещё тогда она отметила, насколько хорошо он был наточен. А сейчас получилось, что она в прямом смысле слова, испытала его остроту на собственной шкуре. Откуда он тут взялся? — Внезапно посетила её новая мысль. Не вытаскивая кровоточащего пальца изо рта, девушка взяла нож свободной рукой и стала его внимательно рассматривать. Всё-таки он что-то в себе таил. Какую-то загадку. Но что может быть таинственного в обычном кухонном ноже?

— Лезвие!

Ольга нахмурилась. Боль монотонно пульсировала, раздаваясь одновременно в её пальце и в правом виске. Нож в руке был лёгким. Его рукоятка тёплая, гладкая, удобная. А вот лезвие… Лезвие. А причём тут лезвие? Что в нём особенного? И всё-таки что-то необычное есть. Оно… Грязное.