Хо

С внутренней стенки шкатулочной крышки, на её содержимое падал мягкий, лучистый свет, исходящий от неба, которое удивительным образом заменяло эту стенку, словно окошко, прорубленное прямо в пространстве. За этим «окном» неспешно плыли кудрявые облака, а под ними — важно качали своими широкими колючими лапами стройные кедры с бурыми шершавыми стволами. Живая картинка поражала. Это был вовсе не искусственный стереоэкран, а самое настоящее субпространство неевклидовой геометрии — слуховое окно в иной, параллельный (а может быть и перпендикулярный) мир. Можно было протянуть руку, и прикоснуться к колючей хвое ближайших кедров. Ветерок, вырывающийся из этого удивительного окошка, путался в волосах Ольги, и щекотал её ноздри новыми своеобразными лесными запахами, резко отличающимися от речного, витавшего вокруг. В лицо девушке пахнуло терпкое еловое амбре, густо перемешанное с ароматами разнообразных трав, цветов и грибов. Патриархальный, таёжный дух.

Оля не ожидала увидеть подобное чудо, и поэтому была удивлена до предела. Но гораздо большее удивление и восторг у неё вызвало не поразительное окно, скрывающееся в крышке изумительной уральской шкатулки, а то, что находилось непосредственно в ней самой — её совершенно бесподобное содержимое, трудно поддающееся описанию, не смотря на кажущуюся предельную простоту. Дно шкатулки устилало миниатюрное поле, поросшее свежей волнистой травой, колышущейся под дуновениями ветерка, вырывающегося из окна, и ярко освещаемое невидимым солнцем, скрытым в том же окне.

Необычайный крошечный лужок, точно умещающийся в шкатулке, не мог не вызвать благоговейного замирания сердца. С неописуемым восторгом, и глубочайшим удивлением, Ольга рассматривала малюсенькие цветочки, пёстрые и разнообразные, все размером не больше игольного ушка, так что рассмотреть их можно было лишь при помощи увеличительного стекла. Над ними порхали такие же крошечные бабочки, похожие на цветные искорки. Среди травы, вразброс лежали гладкие зелёные камушки-хризолиты, напоминающие леденцы. Но самая главная драгоценность располагалась в середине шкатулки. Окружённая со всех сторон маленьким, но таким живым полем, она спокойно и снисходительно выжидала, когда Ольга обратит на неё внимание.

Над волнующейся травой возвышался необычайно красивый и гладкий постамент, выполненный из идеально огранённого лазурита, в виде раскрытого цветка, подобного широкой чаше. А на нём сидела маленькая изумрудная ящерка с чёрными глазёнками-бусинками. Оля не сразу заприметила такую крошку среди всего этого захватывающего великолепия, а когда взгляд девушки упал на неё, то в какой-то момент ей вдруг показалось, что на головке у маленькой ящерки надета золотая корона. Но это была лишь мимолётная иллюзия.

Крохотная рептилия вдруг подняла свою остренькую мордочку, и пристально взглянула на Ольгу, заставив её открыть рот от удивления. Она была живая. Неожиданно для себя, Вершинина сразу же поняла, что именно эта трогательная малютка является настоящей, самой главной драгоценностью, не смотря на то, что внешне она практически ничем не отличалась от своих полевых сестёр.

— Нравится? — спросил Евгений.

— Очень нравится! Это что-то невероятное! А ящерка — просто очаровашка. Но что мне с ней делать?

— Она сама тебе укажет, — и Женя одним глотком допил остатки вина из своего фужера.

Внезапно, маленькая рептилия соскочила со своего тёплого камня в траву, и через пару мгновений оказалась на руке Ольги, свесив с неё свой тоненький изогнутый хвостик. Не ожидав этого, Оля вскрикнула и чуть не выронила шкатулку.

— Не бойся её, — успокоил подругу Евгений. — Подожди немного. Сейчас она выберет для себя местечко получше. Главное — не стряхивай её.

— Ой-и, щекотится! — рассмеялась Ольга, осторожно вытягивая руку с ящеркой, а другой рукой — ставя шкатулку на стол.

— Терпи.

— А долго она будет выбирать?

— Она уже выбрала.

Ящерица поползла по руке, сильно щекоча её своими остренькими коготками, и время от времени «постреливая» чёрным язычком-стрелочкой. Всё это время, Ольга добросовестно терпела щекотку, не спуская глаз со своей новой питомицы. Миновав локоть, ящерка начала взбираться по предплечью, затем вскарабкалась на плечо, посидела там немного, и приступила к спуску. Обогнув шею (тем самым заставив Олю на минуту покрыться гусиной кожей), она, осторожно расставив все четыре лапки, стала не спеша ползти вниз. Миновав границу кожи и ткани платья, малышка остановилась на груди девушки, где, грациозно изогнувшись восьмёркой, застыла навсегда — прямо над сердцем Ольги.

— Ой, что это с ней? — взволнованно спросила та.

— С ней всё в порядке. Это всего лишь брошка. Я подумал, что твоему наряду как раз такой не хватает, — ответил Евгений.

Ящерка превратилась в серебряную брошь, украшенную изумрудами вдоль спинки. А глазки её обратились в пару блестящих агатов. Не веря собственным глазам, Ольга опасливо провела по ней пальцем. Действительно — настоящая брошка.

— Это мне? — прошептала она.

— Тебе, — кивнул Женя. — Ты довольна?

— Очень! Огромное тебе спасибо. Жаль только что…

— Что?