Хо

— Сколько можно? Сколько можно?! Я, кажется, начинаю понимать, — Ольга выдернула из ушей затычки, бросила их с обрыва, и повернулась к Хо. — Мы ходим впустую. Здесь нет Сергея. Ты придумало этот обман, чтобы я подольше побыла в твоём извращённом мирке. Ты пытаешься сломить мою волю. Не удалось с Евгением, думаешь со мной номер выгорит?!

Вершинину лихорадило. Её глаза покраснели и разбухли. Было видно, что она действительно на грани.

— Ты сообразительна, — Хо провело рукой по ребристому шлангу противогаза. — Остаётся непонятным, как ты, обладая такой сообразительностью, до сих пор пребываешь в заблуждениях, относительно того, что здесь происходит.

— Я знаю, что здесь происходит! Всё это из-за вашей дурацкой игры с Евгением! Всё строится на вашей идиотской борьбе. И сейчас ты пытаешься в моём лице сыскать себе союзника, я права? Ты, наверное, считаешь, что я — его слабое место. Может быть это действительно так, вот только я не собираюсь поступаться принципами!

— Как я вижу, этот болван рассказал тебе больше чем нужно, — сумеречник кивнул.

Свет тут же померк. Камера пыток исчезла, и теперь вокруг них вращались какие-то геометрические фигуры, построенные из разноцветных неоновых трубок.

— Но, видимо, он не рассказал тебе об основном правиле нашей борьбы, — продолжило Хо. — О том правиле, которое он успел нарушить дважды. Не впутывать в нашу борьбу посторонних. Да, он нарушил его, сначала впутав тебя, потом — твоего друга Сергея. И видишь, что из этого вышло? Можешь сказать ему «спасибо». Что касается меня, то я, так же как и ты, не склонно поступаться своими принципами. Мне не нужно переманивать тебя на свою сторону. Я хочу лишь уровнять наши возможности. Справедливости ради. Верить мне, или нет — дело сугубо твоё.

— Что ты хочешь сказать?

— Может быть это прозвучит нелепо и неправдоподобно, но я — такой же пленник, как и ты. Именно благодаря твоему Евгению я здесь застряло. Именно благодаря твоему Евгению здесь застряли вы! И именно благодаря ему — твоему драгоценному дружку — мы все здесь до сих пор торчим!

— Неправда. Это всё ложь, это наглое враньё. Он мне говорил. Он обещал…

— Что он тебе обещал? Что поможет? Ну, так… что? Помог? Я вижу, что ты до сих пор здесь. Почему бы это? Может быть, потому, что для него это было единственным способом удержать тебя? Быть с тобой рядом? Да, он отпустит тебя. Но не сейчас. Позже, гораздо позже. Когда ты станешь мягче и податливее. Когда примешь его навязчивую любовь.

— Ты видимо хочешь его очернить. Женя никогда не пойдёт на такое.

— Думай, размышляй, выбирай логическую позицию. Ты заслуживаешь свободу выбора. Что истинно, а что ложно — решать тебе. Я лишь посчитало нужным дать тебе возможность определиться, потому что ты не должна упираться в единственную точку зрения. Ты должна обдумать возможную альтернативу. И сделать вывод.

— Знаешь, Хо, что у тебя получается лучше всего? Засорять мозги. Но я более не желаю выслушивать этот бред. Я выполнила твоё желание, и посетила твою сумасшедшую выставку. Была ли это маниакальная иллюзия, или же настоящий ад — я не знаю, и знать не желаю. Я здесь не для этого. Где Сергей?

— Не в правилах сумеречных охотников бросать слова на ветер. Вот он — твой Серёжа, прошу любить и жаловать. Ну же, обернись.

Не успев моргнуть глазом, Ольга оказалась в круглом зале, с куполообразным потолком. На стенах, по всему кругу, висели алые полотна со светящимися золотыми письменами. Напротив, у стены высился царский трон, украшенный причудливым декором. Увенчан он был огромным платиновым орлом с изумрудными глазами. Но всё это меркло перед тем, что располагалось прямо посреди тронного зала. В каком-то чудовищном механическом устройстве, представляющем из себя фантастический сплав орудия пыток, и системы жизнеобеспечения, был буквально встроен живой человек. Прямо в его тело были глубоко погружены длинные иглы и прозрачные трубки, по которым циркулировала какая-то жидкость. У несчастного отсутствовали обе ноги и одна рука. Обрубки присоединялись к сложной системе трубчатых дренажей и механизмов.

— Серёжа? — Ольга моментально опешила, ожидав увидеть всё что угодно, только не такое.

Бросившись было к Сергею, она была остановлена возгласом Хо.

— Не торопись! …прикасаться к нему. Любое прикосновение вызовет у него сильнейшую боль. Любое движение причинит ему тяжелейшие страдания. И тогда я уже не буду столь уверено в том, что он выдержит муку.

— Что с ним такое. Где его ноги и рука? Почему у него из живота торчат шланги? Что это за иглы в него воткнуты?! Что ты сделало с ним?!

— Он подключён к системе, поддерживающей в нём жизнь. Всё потому, что я дало обещание сохранить его живым до твоего прихода. И я сдержало слово. Он жив, как видишь.

— Что… Ты… С ним… Сделало…

— Немного поело. Доесть до конца не позволило данное обещание. Видишь ли, твой друг сейчас не более чем огрызок. Прости.

— Простить тебя? За это? — Ольга с трудом удержалась от слёз. — Я ненавижу тебя. Ты… Ты просто…