Хо`шен императора

Ухмыльнувшись, Ярослав указал взглядом на источник, намекая, что есть дела поважнее, и небрежной походкой направился к разлому. Температура возле ложи понизилась. Стужев в ярости собрал магию в кулак и с силой жахнул по барьеру. Защитный купол прогнулся и пошел паутиной трещин, которые стремительно разрослись и покрылись изморозью. В ответ на это из недр источника вырвался сгусток огня, лизнувший верхнюю точку купола и разошедшийся изнутри горячей волной. Крошево льдинок с шелестом осыпалось на пол и растаяло без следа.

По трибунам пронеслись возгласы изумления. Стужев-старший, пристально наблюдавший за внуком, побледнел. Затем резко высказался, явно упрекая Бельского в неуважении и провоцировании конфликта. Император недовольно поморщился, но подозвал парнишку из свиты и отдал распоряжение. Парнишкой на побегушках – кто бы сомневался – оказался граф Корсаков.

Пока Мишка уговаривал Артемия успокоиться, никто и не заметил, как еще один человек покинул ложу и приблизился к барьеру. Зато, когда худощавая фигура в бордовом камзоле спокойно прошла через купол, среди гостей раздались удивленные возгласы. Еще несколько смельчаков повыскакивали с трибун, чтобы проверить защиту на прочность. Я тоже не усидела на месте, но лишь затем, чтобы остановить обоих безумцев.

– Тёма, что с тобой? – прежде бросилась к жениху, но вопрос утонул в гуле голосов. Артемий даже не дернулся. – Оставь нас! – не глядя, процедила Корсакову и отгородилась от него щитом.

Не обращая внимания на толпу зрителей, обхватила ладонями лицо парня и развернула к себе. Неужели темники добрались? Только что был нормальным и адекватным, а сейчас взгляд затуманен злобой, и сам будто заледенел изнутри. Разбираться в причинах было некогда. Я не придумала иного способа разрушить чужое воздействие, как поцеловать Стужева у всех на виду. Сначала он не отвечал, продолжая стоять, как истукан. Но вот взгляд потеплел и руки легли мне на талию. Губы стали податливыми и мягкими, а к приятному процессу присоединился язык, углубляя поцелуй.

Пожалуй, хватит! – отстранилась, но меня тут же притянули к себе и крепко обняли, обдавая жарким шепотом макушку.

– Прости! Не знаю, что на меня нашло!

Я положила голову жениху на плечо, и взгляд невольно упал на источник. Иван достиг последнего барьера. Рубашка и камзол валялись у ног. В руках поблескивали сталью мечи. На обнаженном до пояса теле проступили бисеринки пота. Я вздрогнула, столкнувшись с пронзительным взглядом голубых глаз.

– Зачем? – прошептала беззвучно. – Ты же погибнешь!

На сосредоточенном лице дрогнули уголки рта, искривившегося в горькой улыбке.

– Все будет хорошо! Верь мне, – прочитала по губам.

– Нет! – вскрикнула отчаянно, когда Ванька преодолел последний барьер и оказался на каменном мосту, где его уже поджидал Ярослав.

Как? Я не понимала, отчего обычный человек еще жив в том адском пекле, что представлял собой огненный источник. Уверена, этот вопрос задавал себе каждый из присутствующих. Но иного ответа, кроме того, что Иван одаренный, в голову не приходило. С замиранием сердца я следила, как две фигуры танцуют смертельный танец на узком раскаленном мосту. Арена погрузилась в гробовую тишину, изредка сопровождаемую женскими вскриками в острые моменты, когда кто-то из парней наносил результативный удар. Сражался Ярослав теми самыми подлыми клинками, вытягивающими жизненную силу. Плюс источник мгновенно восполнял потери и прижигал раны, останавливая кровь. У Ваньки же не было ничего, кроме мечей и виртуозного умения ими пользоваться.

Но как он не сгорел в сердце стихии, куда не каждый маг огня сунется? Тот же Игнат или Сашка с Костиком самостоятельно не войдут в источник. Пока я не прошла вторую инициацию, сама осторожничала и не лезла без защиты. Так ведь, до рождения племянников, я считалась последней носительницей дара. Магия оберегала меня. Например, когда сохранила жизнь в теле шестилетней Нины Забелины. И потом, когда спасла во время нападения.

Вот только последним в роду Бельских остался Ярослав. Или нет? Неужели Ванька – выживший наследник рода Иван Бельский? Не верится, ведь первенцу великого князя прочили славу самого могущественного мага огня! Если предположить невозможное, почему в нем не чувствуется ни капли магии? Выгорел? Тогда остались бы рубцы, иссохшие магические каналы. Но их нет. Быть может, шрамы излечили или нашли способ скрыть? Если так, выходит…

Я развернулась и вопросительно посмотрела на Игната, прикипевшего взглядом к тому, что происходило на арене. Интересно, брат переживал за ученика, которого вырастил, как сына? Или за подзащитного, которому принес клятву служения?

– Ты? Знал? – обратилась к нему с единственным вопросом.