Читаем Хо Ши Мин полностью

Попытки японских самураев рядиться в шкуры овечек мало кого обманули. С каждым днем народным массам становилось все яснее, что Вьетнам из французской колонии превратился в японскую, хотя и закамуфлированную фиктивной «независимостью». Особенно сильное возмущение вызывало бесцеремонное хозяйничанье японцев в экономике страны. Введя систему принудительных закупок у крестьянства риса и других видов продовольствия для нужд своей армии, японцы быстро истощили ресурсы вьетнамской деревни, обрекая крестьян на голодную смерть. Во многих деревнях у крестьян забирали даже семенной рис. Для покрытия хронического финансового дефицита японское командование, установившее контроль над Индокитайским банком, принудило эмиссионное отделение работать бесперебойно, наводняя рынок все новыми порциями бумажных денег. Массовый голод, эпидемии, колоссальная инфляция, безработица, чудовищная разруха — вот чем обернулось для Вьетнама господство японских милитаристов. В 1944–1945 годах в Бакбо и северной части Чунгбо скончалось от голода и эпидемий в общей сложности около 2 миллионов человек. Обстановка в стране, особенно в городах, забитых голодным людом, стекавшимся из разоренных деревень, наэлектризовалась до такой степени, что достаточно было малейшей искры, чтобы произошел взрыв.

В этот драматический период КПИК продемонстрировала, что она является наиболее организованной и боеспособной силой патриотического движения. Вечером в день японского переворота в деревне Диньбанг, в 16 километpax от Ханоя, открылось расширенное совещание Постоянного бюро ЦК КПИК. Хо Ши Мин, находившийся в Пакбо, хотя и принимал участие в подготовке совещания, не смог присутствовать на нем. Результатом совещания явился важный политический документ «Франко-японский конфликт и наши действия». В нем констатировалось, что японский переворот вызвал глубокий политический кризис, и результате чего возникли объективные предпосылки, ставящие на очередь дня всеобщее вооруженное восстание к захват народом политической власти. Теперь «японские фашисты являются главным непосредственным и конкретным врагом народов Индокитая», против них должно быть обращено острие народного гнева. Вместе с тем, отмечалось в решении совещания, следует остерегаться и голлистов, которые могут попытаться восстановить господство Франции в Индокитае.

Участники совещания разработали инструкцию о методах организационно-массовой работы партии и Вьетминя среди народных масс в период подготовки восстания, о создании на заводах и шахтах, в деревнях, воинских казармах, учебных заведениях — всюду, где были сильны позиции Вьетминя, — комитетов освобождения, которые могли бы поднять массы на захват власти, как только будет дан приказ о восстании или этого потребует обстановка. Параллельно с этим, чтобы не уступать врагу инициативу, указывалось в инструкции, следовало уже сейчас начать в тех районах, где имеются объективные предпосылки, широкую партизанскую войну, добиваясь последовательного освобождения одного района за другим, расширения опорных революционных баз.

В решении совещания указывалось, что высадка войск стран антигитлеровской коалиции в Индокитае могла бы, естественно, способствовать успеху восстания. Однако при этом было подчеркнуто, что необходимо опираться в первую очередь на собственные силы, на возможности народных масс: «Никоим образом нельзя считать, что высадка союзных войск в Индокитае — это необходимое условие всеобщего восстания, так как это означало бы уповать на других и сидеть сложа руки, в то время как вокруг складывается благоприятная ситуация».

В эти же дни с учетом развития обстановки и инструкции Постоянного бюро ЦК КПИК партийный комитет района Као — Бак — Ланг приступает к осуществлению плана кардинального расширения освобожденной зоны.

Агитационный отряд Армии освобождения получает приказ спуститься из джунглей в горах на равнину и совершить марш в южном направлении в сторону Ханоя. Военно-политическая операция «Вперед, на юг!» — такое кодовое наименование получила она в партийных документах — с первых же дней развивалась триумфально. К апрелю 1945 года революционные силы установили свой контроль над значительными территориями нескольких провинций, находящихся к северу от Ханоя. Административные органы оккупантов были ликвидированы, и власть перешла в руки народно-революционных комитетов.

3

В начале мая вслед за Армией освобождения покидает провинцию Каобанг и руководящий штаб революции. Хо Ши Мин на небольшой рыбацкой джонке спускается вниз по реке и сходит на берег у небольшого селения Танчао провинции Туенкуанг.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное