Хобби Сереги Костикова

– Хороший вопрос, Шуба. Мы пока картины разглядывали и еще одну бутылку вина усугубляли, Николай Ильич мне все душу изливал. Говорил, хочет на склоне своих дней поделиться хоть с кем-нибудь, какими сокровищами всю жизнь владел. По словам старика, он всех этих художников еще при жизни застал в добром здравии. У одного он картину с рыболовным сюжетом купил, у другого на какое-то серебро обменял, у третьего и вовсе из мастерской украл.

Ну а бурлаков-рыболовов ему якобы автор лично подарил. Старик мне даже обратную сторону картины показал с надписью в углу: «Репину от Репина» и автографом самого Ильи Ефимовича.

Николай Ильич ненавидел рыбалку, потому что его самого в детстве кто-то крючком за губу вместо рыбы поймал. В двадцатые годы, когда в стране черте что творилось, умудрился завладеть картинами. Уничтожить произведения искусства рука не поднималась, зато получилось спрятать в потайной квартирке, чтобы никто их увидеть не смог. И ведь очень удачно прятал, всю свою жизнь…

Я, между прочим, после того случая много времени потратил, изучая историю русской живописи. И, между прочим, вполне неплохо изучил…

– А что же тот старик? – Серега был в высшей степени заинтригован.

– Не знаю. Больше ни разу его не видел.

– Нет, Гаврилыч. Завираешь ты все!

– Да, завираю, завираю. Не переживай так сильно, Бугор.

За разговорами инкассаторы не заметили, как развезли по сбербанкам все ценности. Будь на месте Гаврилыча любой другой инкассатор, Серега с Бугром во время маршрута заехали бы в какое-нибудь кафе и пообедали. Но принципиальный ветеран инкассации подобных нарушений не допускал и сразу после того, как Костиков избавился от последней сумки, они вернулись в родной участок инкассации, отчитались о проделанной работе и сдали оружие

На этом для Гаврилыча рабочий день закончился, но Серегу и Бугра ожидали еще и вечерние маршруты, до выезда на которые оставалось часа три. В другой раз Серега пообедал бы в столовой, а в оставшееся время резался бы с коллегами в домино. Но сейчас решил подкрепиться дома, заодно и живчиков проведать.

– Щуба, а тобой недавно девица-красавица интересовалась, – уже на улице сообщил ему водитель суточной машины по прозвищу Фуфел. Прозвище, вроде бы, обидное, но тому было без разницы, возможно, потому что свою жену иначе как Фуфелка не называл.

– Какая еще красавица? – удивился Серега.

– Чернявенькая такая, вертлявенькая. Спросила, когда ты работу заканчиваешь.

– А ты чего?

– Я – ничего, откуда мне знать, когда ты заканчиваешь. Так ей и ответил, ну, она и отвалила.

– Ладно, Фуфел, побегу, а то голодным на вечер придется выходить…

* * *

Сереге вдруг жутко захотелось яичницы. Минимум из трех яиц – с колбасой и обязательно с зеленым луком – такую же, какую лепил и оживлял по заказу Федота. Задумано – сделано. Перед тем как начать есть, достал из серванта и расположил на столе всю композицию с живчиками, – для скорости, не закрепляя площадки. Теперь вместе с Владом живчиков было девять, и все без исключения, тут же оторвались от своих дел или от безделья и расположились в трапезной вокруг стола, во главе которого оказались Никодим и Федот – комендант и глашатай. Интересно, какие теперь будут предъявлены требования?

Уплетая за обе щеки яичницу, Серега сразу догадался и, кстати, ничуть не удивился, что в первую очередь Федот просит сделать телевизор, причем, по одному на каждого жителя, то есть, девять телевизоров. Скромненькая такая просьба, ненавязчивая.

– Понятно, – хмыкнул Серега. – Чего еще пожелают ваши величества?

Но поделиться еще одним желанием Федот не успел – кто-то позвонил в дверь. Серега не любил смотреть в глазок, зато частенько использовал накидную цепочку, благодаря которой дверь открывалась лишь ненамного. Сейчас он тоже подстраховался, и, наверное, правильно сделал.

– Катя? – узнал он стоявшую на пороге девушку, с которой провел две ночи подряд на квартире у Влада.

– Значит, приветик, – улыбнулась она.

– Привет, Жайворонок, – Серега вытер рукой рот. – А ты как здесь…

– В квартиру-то пустишь? – вновь улыбнулась она.

– Зачем?

– В гости.

– У меня не прибрано. И вообще времени совсем впритык. Только перекусить и сразу опять на работу бежать.

– Значит, не пустишь?

– Погоди-ка, – осенило Серегу. – Это не ты ли вся такая чернявенькая-вертлявенькая сегодня у здания банка мной интересовалась?

– Вертлявенькая, значит, – скривилась Катя.

– Погоди-погоди. А как ты мой адрес узнала?

– Ой, делов-то! Узнала по справочнику адрес участка инкассации, в котором начальником служит Александр Петрович. Приехала, дождалась, когда Серега Костиков по прозвищу Шуба с утреннего маршрута вернется. Потом – ты, значит, в метро, и я в метро, ты в подъезд, и я в подъезд. Смотрю, лифт на двенадцатом остановился. Поднялась, значит, на другом лифте, стала ждать, когда кто-нибудь из соседей на площадку выйдет, чтобы спросить, где именно ты живешь. Потом, чтобы времени не терять, решила звонить по очереди во все двери. В первой не открыли, во второй, значит, ты нарисовался…

– И… что дальше?

– Влада Мохова ищу.

– А я тут причем?