Хоббит и Саруман

И утром следующего путники отправились в плавание по Андуину. Бильбо очень волновался, потому что впервые в жизни плыл по реке не на бочке, а в самой настоящей лодке. Надо сказать, что хоббиты не любители воды. Нет, конечно они не грязнули, ни в коем случае, и в бане моются не реже, чем два раза в неделю, а горячую ванну готовы принимать хоть каждый вечер. Они не любят воду в том смысле, чтобы плавать по ней хоть на лодках, хоть на плотах, хоть еще на чем-нибудь. Тут они воды сторонятся, предпочитая только пеший путь. Так что Бильбо был среди своей братии первооткрывателем.

Андуин оказался гостеприимен. Он ничем не показал своего недовольства вторжением нового судна. Вода его оставалась величественно спокойной, только редкие пенные барашки появлялись на ее поверхности. Эльфийский парусник быстро заскользил по воде. И хотя надо было подниматься вверх по течению, эльфы гребли дружно и умело, легко преодолевая поток воды.

Где-то в полумиле от берега Радринор уловил попутный ветер и велел поставить парус. Белое полотнище загудело, когда его развернули и подняли на мачте, наполнилось ветром, вздулось и стало крепким как барабан. Судно вспенило носом воду и устремилось вперед, чуть не над водой. Создание эльфийских рук, оно и летело словно эльф, едва касаясь воды.

– Ай да красота! – Бильбо не выдержал и закричал от восторга. Он сидел на носу рядом с Зелендилом и Биинором. Брызги летели ему в лицо, а он подставлял лицо ветру и весело смеялся. – Мы летим словно птицы!

– Птицы! Птицы! – закричал Зелендил, когда увидел стаю серых чаек, которая с криками поднялась в бирюзовое небо и устремилась к лодке, словно приняв ее за своего белого вожака. Биинор залаял на чаек в три глотки. Парусник, набирая скорость, мчался по волнам.

Очень скоро они были на самой середине реки. Радринор, правивший на корме самым длинным веслом, взял прямой курс на север, и они поплыли вперед. Позади за спиной оставалась темно-коричневая полоска Мертвой топи с темно-серым небом над ней. Она долго еще маячила, прежде чем скрыться с глаз. Но никто не оглядывался назад. Все смотрели вперед.

– Куда мы плывем? – спросил Бильбо Солнцедара, который сидел и греб на первой банке и был к нему ближе всех.

– Мы поднимемся вверх по течению на двадцать миль, потом свернем на запад и войдем в Онтаву, реку, которая впадает в Андуин а до этого пересекает целиком весь Мустангрим. Мы могли бы и здесь войти в нее, в крайний правый рукав дельты Онтавы, но это не самый удачный путь.

– Почему?

– Там очень бурное течение и сплошные пороги и водовороты, мы потеряем куда больше времени, когда будем преодолевать все это.

– А в середине? Ведь тут множество речек. Онтава словно стадо овец оставшееся без пастуха, разбрелась на них, вместо того, чтобы единым потоком влиться в Андуин.

– Да это так. И центральные каналы тоже быстры, да к тому от самого дна, до поверхности заросли водорослями. Мы просто застрянем в них навечно. Так что придется плыть окольным путем.

– Хоббит в гору не пойдет, – согласно кивнул Бильбо, – хоббит гору обойдет.

Они продвигались вперед со скоростью пять миль в час. Но так было только до полудня. После обеда ветер вдруг сменился, и парус пришлось убрать. Продвижение вперед сразу сократилось втрое.

– Не все хоббиту воскресенье, – тут же сказал сам себе Бильбо и взялся за весло, потому что ему надоело сидеть без дела. – Будут и трудовые будни.

До самого вечера пришлось идти на веслах. Утром оказалось, что ветер и не думает меняться, и весь второй день также путешественники гребли почти без перерыва. Только один раз остановились у одного каменистого островка, над которым сотнями летали галдящие чайки, и перевели дух. На третий день Андуин смилостивился над эльфами, видимо после того, как Радринор вылил в его волны целую флягу вина, и ветер снова стал попутным.

Глава седьмая КОНИКА – ПРОСТОРНЫЙ МУСТАНГРИМ