Хоббит, или Туда и Обратно

Одни гоблины согнали волков в стаю. Другие натащили бурелома и папоротника, разбросали все это вокруг деревьев, в то время как другие затаптывали и сбивали огонь, охвативший поляну, и почти погасили его, оставив пламя только под деревьями, на которых сидели карлики. Гоблины даже подкармливали огонь листьями, папоротником, сухими ветками. Немного погодя карлики оказались окруженными огнем и удушливым дымом, которым гоблины не давали перепрыгнуть на другие сосны. Дым разъедал хоббиту глаза, он чувствовал жар пламени и сквозь чад различал пляшущих вокруг деревьев гоблинов, будто это был праздничный костер в день летнего солнцестояния. А рядом с кругом пляшущих воинов, которые трясли копьями и секирами, на почтительном расстоянии поджидали наблюдающие за пляской волколаки.

Бильбо слышал, как гоблины затянули страшную песню:

На пяти соснах — пятнадцать птиц,
Перья им жжет огненный хлыст!
Куда ж вы без крыльев хотите лететь?
Глупые птицы, не время вам петь!
Что с вами сделать? Зажарить? Сварить?
Живыми сожрать или прокоптить?

Тут гоблины прекратили петь и закричали:

— Улетайте, пташки! Летите, если можете! Спускайтесь сюда или мы вас прямо в гнездах изжарим! Пойте, пойте, пташки! Чего молчите?

— Убирайтесь отсюда, противные мальчишки, — прокричал в ответ Гэндальф. — Еще не пора птицам вить гнезда! А скверных мальчишек, которые играют с огнем, наказывают!

Он крикнул это, чтобы разозлить гоблинов и показать им: дескать, я вас не боюсь. Однако на самом деле все было совсем не так, и от могущества кудесника это не зависело. Гоблины не обратили на него никакого внимания и дико завыли:

Пылает трава! Горят дерева!
Жар пусть чадит! Дым пусть коптит!
Факелов свет шлет ночи привет!
Эгей!
Жарь и души! Пали и глуши!
Тлей, борода! Вытекайте, глаза!
Волос, смерди! Жир, растай!
Кожа, трещи! В золе остывай!
Куча костей!
Глупых гостей!
Костер разжигай!
Скорей, смерть, карликов встречай!
Э-гей!
Э-ге-ге-гей!
Йа-ха!

Под выкрик «Йа-ха!» пламя подползло к дереву Гэндальфа, и через мгновение — к другим. Кроны охватило огнем, и нижние ветки затрещали. Гэндальф взобрался на верхушку дерева. Его посох вспыхнул молнией и кудесник приготовился прыгнуть прямо на копья гоблинов. Тут бы ему и конец, но зато Гэндальф убил бы многих врагов, молниеносно обрушившись на них. Но этого не произошло, ибо Предводитель орлов подхватил когтями Гэндальфа и взмыл ввысь.

Гоблины завыли и завопили от удивления и злости. В ответ раздался клекот Предводителя орлов, которому кудесник что-то сказал; птицы, повинуясь воле своего вожака, ринулись вниз, подобно огромной тени. Волки завыли и защелкали зубами, гоблины разозлились, затопали и зарычали, стали метать копья в орлов, но тщетно. Птицы хватали и относили горных тварей подальше от поляны, расцарапывали когтями их злобные рожи, пока остальные летали над деревьями и хватали карликов, которые пытались изо всех сил вскарабкаться как можно выше.

Бедолагу Бильбо опять едва не бросили! Но ему посчастливилось ухватиться за ноги Дори: того схватили последним, — так они оказались в небе, пролетая над пожарищем и смятением. Хоббит раскачивался в воздухе, и ему казалось, что его руки вот-вот оборваться.

Где-то внизу варги и гоблины разбежались по всему лесу; некоторые орлы все еще кружились над местом происшествия. Вдруг огонь подпрыгнул и лизнул самые высокие ветви, которые тут же оделись пламенем. Всю поляну затянуло дымовой завесой, пронзаемой потоком огненных искр. Бильбо выбрался в последний момент.

Вскоре зарево пожара осталось позади: внизу, посреди черноты, мигало крошечное огненно-красное пятнышко. Путников несло все выше и выше. Позднее хоббит вспоминал, как он крепко-накрепко вцепился в лодыжки Дори, стонал: «Руки мои, руки!» — а Дори причитал в ответ: «Ноги мои, ноги!».

Даже в лучшие времена у хоббита от высоты кружилась голова. Когда он смотрел вниз с края невысокого обрыва, у него темнело в глазах, ему всегда не нравились лестницы и лазанье по деревьям (ведь раньше хоббиту не приходилось убегать от волков). Можно только представить, как у Бильбо закружилась голова, когда он посмотрел вниз и увидел проплывающие под ногами широко раскинувшиеся ночные края, озаряемые мутным светом луны, крутые скалы, протекавшие в долинах речушки.

Снова приблизились горные вершины, по которым небрежно скакали лунные блики, несмотря на то, что было лето, в горах царил холод. Бильбо думал о том, сможет ли он выдержать все это до конца. Тут он попробовал вообразить, что может произойти, если ослабнут руки, и его замутило.