Хоббит, или туда и обратно

И все же гоблины бегают быстрее, чем гномы, а эти еще и лучше знали подземные переходы (которые сами же и вырыли), к тому же разозлились не на шутку; как гномы ни торопились, крики и вой слышались все ближе. Вскоре можно было различить шлепанье гоблинских ног, множества ног, чуть ли не сразу за поворотом. Позади мелькали факелы, а беглецы уже порядком устали.

– Зачем, о зачем я покинул хоббитскую нору! — сказал бедный мистер Бэггинс, подпрыгивая у Бомбура на спине.

– Зачем, о зачем я взял этого жалкого хоббита на поиски сокровищ! — простонал бедный Бомбур, который был очень тучен и весь вспотел от натуги и страха.

Тут Гандальф переместился в хвост цепочки, а с ним Торин. Они только что обогнули крутой поворот.

– Кругом! — крикнул волшебник. — Меч наголо, Торин!

Ничего другого не оставалось; и гоблинам это пришлось не по вкусу. Они с разбегу выскочили за поворот, и в глаза им ясно и холодно блеснули Гоблинобойца и Сокрушитель Врагов. Передовые гоблины выронили факелы и лишь по разу вскрикнули, прежде чем рухнуть мертвыми. Те, что бежали за ними, продолжали вопить и, попятившись, сбили с ног задних. «Кусач и Рубач!» — орали они.

И все. Большинство гоблинов убежали туда, откуда пришли.

Нескоро самые смелые из них вновь отважились заглянуть за угол. К этому времени гномы уже давно бежали по длинным-предлинным темным переходам гоблинского царства. Когда преследователи это поняли, они потушили факелы, надели мягкие туфли и отрядили вперед самых проворных и зорких. Те помчались быстро, как ласки, и бесшумно, как летучие мыши.

Вот почему ни Бильбо, ни гномы, ни даже Гандальф не услышали их приближения. И не увидели. А вот гоблины, бесшумно бегущие сзади, прекрасно их видели, потому что Гандальф снова зажег посох, освещая дорогу.

Внезапно гнома Дори, который теперь снова нес Бильбо, схватили сзади из темноты. Он вскрикнул и упал; хоббит скатился с его спины, ударился головой о камень и провалился в беспамятство.

Глава 5 Загадки во тьме

Когда Бильбо открыл глаза, то засомневался, действительно ли их открыл — темно было точно так же, как с закрытыми. И никого рядом!.. Вообразите его испуг! Он ничего не видел, ничего не слышал и ничего не чувствовал, кроме каменного пола под собой.

Очень медленно хоббит встал на четвереньки и принялся шарить руками, пока не нащупал каменную стену. Однако ни впереди, ни позади не было никаких признаков гоблинов или гномов. Голова кружилась, Бильбо не помнил точно, в какую сторону они бежали. Выбрав, как ему показалось, нужное направление, он пополз вперед и вскоре наткнулся рукой на маленькое колечко, холодное и, судя по всему, металлическое. Это был поворотный миг в его карьере, чего Бильбо, разумеется, не знал. Он, почти не думая, сунул бесполезное колечко в карман, потом, проползя еще немного, сел на холодный пол и предался отчаянию. Сидел он долго, воображая, как у себя дома жарит яичницу с ветчиной. Желудок подсказывал, что пришло время еды, но мысль о яичнице только усугубила страдания.

Бильбо не знал, что делать, не понимал, что случилось и почему его бросили, или почему, раз его бросили, он не достался гоблинам; и даже откуда на голове шишка. На самом деле он просто очень долго лежал себе в темном уголке, а, как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

Через некоторое время хоббит полез в карман за трубкой. Она не сломалась, и это уже было отрадно. Потом он достал кисет, и там оказался табачок, что было еще отраднее. Тогда он полез за спичками, и не нашел ни одной, отчего совсем потерял присутствие духа. Вообще-то это было к лучшему, как он согласился, когда немного пришел в себя. Кто знает, чем бы грозили ему в этой темной норе огонек спички и запах табачного дыма. Однако в первый миг он почувствовал себя совершенно раздавленным. Впрочем, шаря по карманам в поисках спичек, он наткнулся на рукоять своего маленького меча — того самого кинжала, который взял в пещере у троллей, и про который начисто позабыл; гоблины его не заметили, потому что Бильбо прятал ножны под бриджами.

Он вытащил меч. Клинок тускло светился. «Значит, тоже эльфийский, — подумал Бильбо, — и гоблины не очень далеко, но и не очень близко».

Ему почему-то стало спокойнее. Шутка ли — носить меч, выкованный в Гондолине для войн, о которых сложено столько песен; к тому же он заметил, какое впечатление произвели эльфийские клинки на гоблинов.

«Назад? — подумал хоббит. — Ни в коем случае! Вбок? Невозможно! Вперед? Единственное, что остается! Значит, вперед!»

И он затрусил вперед, держа перед собой меч и нащупывая рукой стену. Сердце его отчаянно трепыхалось.