Хоббит, или Туда и Обратно

— А твой храп разбудит даже окаменевшего дракона, — но все равно спасибо! — засмеялись они. — Скоро рассвет, а ты спишь с начала ночи. Ты, наверное, уже исцелился от усталости.

— Даже краткий отдых в доме Эльронда очень целителен, — отвечал хоббит. — Но я намерен исцеляться как можно дольше! Еще раз доброй ночи, мои прекрасные друзья! — И Бильбо снова отправился спать и проснулся далеко за полдень.

За несколько дней, проведенных в доме Эльронда, усталость прошла без следа, и Бильбо еще не раз танцевал и перебрасывался веселыми шутками с эльфами — и рано утром, и поздно ночью. Но теперь он не хотел задерживаться даже в этой прекрасной долине, так его тянуло домой. Поэтому через неделю он попрощался с Эльрондом, поднес ему несколько небольших подарков, которые тот согласился принять, и вместе с Гандальвом отправился дальше.

Как только они выехали из долины, небо перед ними на западе потемнело, в лицо подул ветер, и вскоре полил дождь.

— Веселый месяц май! — пробормотал Бильбо, отворачиваясь от дождевых струй. — Но легенды и сказки теперь позади, и мы возвращаемся в родные края. Наверное, это первая весточка оттуда.

— Дорога впереди еще длинная, — заметил Гандальв.

— Но это дорога домой, — ответил Бильбо.

Они спустились по крутой тропе вниз, к реке, отмечавшей границу Дикого Края. Если помните, ее надо было переходить вброд, и путешественники не без труда переправились на тот берег: вода в реке поднялась, поскольку с приближением лета в горах таял снег, а сегодня вдобавок целый день лил дождь. Вечерело, но Бильбо и Гандальв продолжали путь.

Странствие подходило к концу. Они возвращались той же дорогой, по которой ехали год назад, но теперь с ними не было гномов, и путники больше молчали, — и, к счастью, на обратном пути им не встретилось никаких троллей. За каждым поворотом открывались знакомые места, и Бильбо вспоминал, как они тут проезжали и о чем говорили прошлой весной, — ему казалось, что с тех пор прошло лет десять, — и, конечно, он сразу узнал то место, где пони убежал в реку, а они свернули в лес и попали в скверную переделку с Томом, Бертом и Биллом.

Чуть в стороне от дороги Бильбо и Гандальв откопали спрятанное тролльское золото, год пролежавшее нетронутым.

— Мне и так сокровищ на всю жизнь хватит, — сказал Бильбо. — Может, лучше ты его возьмешь, Гандальв? Я думаю, ты найдешь ему применение.

— Конечно, найду! — проговорил маг. — Но лучше разделим золото поровну! У тебя могут быть непредвиденные траты.

Они пересыпали золото в мешки и навьючили их на пони, чем те остались очень недовольны. После этого странствие сильно замедлилось, поскольку почти весь путь они шли пешком. Но хоббита это не огорчало — ведь было так приятно брести босиком по зеленой траве! Уже наступил июнь, и стояла жаркая солнечная погода. Бильбо шел и утирал пот красным шелковым носовым платком (нет! не своим: из его собственного запаса ни один не уцелел, и этот платок ему отдолжил Эльронд).

Но поскольку все на свете имеет конец, и наша история тоже заканчивается, то однажды настал день, когда путники добрались до тех мест, где Бильбо родился и вырос, — где каждый холм, каждое дерево он знал с детства, как свои двадцать пальцев на руках и ногах. Бильбо и Гандальв поднялись на пригорок, и хоббит увидел высящийся вдалеке родной Холм. И тут он остановился и произнес:

Ведут дороги все вперед,
Им нет конца и края.
Среди лесов, среди болот
Бегут они, петляя,

К пещере в толще гор и скал,
Где солнца нет в помине,
К ручью, что моря не видал,
А пересох в пустыне...

Бегут дороги в дождь и в зной,
По мхам и бурелому
Вперед — под солнцем, под луной,
Но все ж вернутся к дому,

И тот, кто шел в огонь и мглу
Опасною дорогой,
Увидит вновь ручей и луг
У своего порога.

Гандальв посмотрел на него.

— Мой дорогой Бильбо! — произнес он. — С тобой явно что-то случилось. Ты уже совсем не тот хоббит, каким был раньше.

Они прошли через мостик, мимо мельницы над рекой, поднялись на Холм и оказались прямо у двери в нору Бильбо.

— О небо! Что здесь происходит? — вскричал Бильбо в изумлении.

У двери толпился народ, — причем как внушающий, так и не внушающий доверия, — и все шастали туда-сюда, входили и выходили, и даже ноги не вытирали о коврик!