Хоббит, или Туда и Обратно

— Всего доброго! — сказал Гандальв Торину. — И всем вам — всего доброго, всего хорошего! Ваш путь — прямиком через Мирквуд. Не сходите с тропы, — а то тысяча к одному, что заблудитесь и не найдете дороги из леса, и тогда уж ни мне, ни кому другому больше вас не видать!

— А нам обязательно идти через лес? — простонал Бильбо.

— Обязательно, если хотите попасть на ту сторону! — отрезал Гандальв. — Или идти через лес, или повернуть назад, — а я теперь не позволю вам пойти на попятный, мистер Бэггинс! Мне стыдно за вас! Как вы могли даже подумать об этом! Я оставляю вас присматривать за этими гномами. — И маг рассмеялся.

— Нет, нет! — воскликнул Бильбо. — Я не то хотел сказать. Я хотел спросить, нет ли пути в обход?

— Есть: если пройти отсюда миль двести на север или в два раза дальше на юг. Но едва ли так будет безопасней. В этих краях нет безопасных путей. Не забывай, ты странствуешь по Диким Землям и все, что тебе причитается, получишь сполна, куда бы ты ни пошел. Попробуешь обогнуть Мирквуд с севера — попадешь прямо к Серым Горам, где просто кишмя кишат орки, гоблины и хобгоблины самых злобных пород. Попробуешь пройти с юга — окажешься во владениях Некроманта, а я уверен, что даже ты, Бильбо, и без меня наслышан об этом черном маге. Я тебе не советую даже близко подходить к его темной башне! Идите по лесной тропе, не падайте духом, надейтесь, что все будет хорошо, — и если вам выпадет немыслимая удача, то, может, вы когда-нибудь выберетесь из Мирквуда и увидите впереди Долгие Болота, а за ними, далеко на востоке, вершину Одинокой Горы, где живет старина Смауг. Надеюсь, он вас не ждет.

— Успокоили, ничего не скажешь, — пробурчал Торин. — Всего хорошего! Не хотите идти с нами, так лучше отправляйтесь своей дорогой, и хватит разговоров!

— Тогда счастливо оставаться! — произнес Гандальв, повернул коня и поехал на запад — но не сумел удержаться, чтобы не сказать еще что-нибудь на прощанье. Он был уже далеко, но пока гномы и Бильбо еще могли его слышать, обернулся, приложил ладони ко рту и крикнул:

— Доброго пути! Держитесь! Будьте осторожны! И НЕ СХОДИТЕ С ТРОПЫ!

Гандальв пустил коня галопом и вскоре исчез из виду.

— Счастливо, счастливо, скатертью дорога! — ворчали гномы, злясь на себя за то, что пришли в такое отчаяние, увидев, что маг уезжает. Теперь начиналась самая опасная часть путешествия. Они взвалили на плечи тяжелые мешки и мехи с водой и, оставив за спиной озаренные солнцем луга, вступили в лес.

Глава 8 ПАУКИ И МУХИ

Путники шли по лесу гуськом. Вход в Мирквуд, похожий на арку, ведущую в мрачный туннель, образовывали два исполинских дерева, склонившихся над тропой: такие дряхлые, заросшие косматым лишайником и задушенные плющом, что на их ветках лишь кое-где виднелись почерневшие листья. Узкая тропинка уходила вперед, петляя туда-сюда меж стволов. Вскоре арка лесных ворот осталась далеко позади маленьким светлым пятном. В лесу царила глубокая тишина, — казалось, что звук шагов гулко разносится под сводом ветвей, а деревья склоняются, нависают над тропой и прислушиваются.

Со временем, когда глаза привыкли к полумраку, путешественники стали кое-что различать в неверной и тусклой зеленоватой мгле по сторонам. Иногда на тропу падал тонкий светящийся луч, которому посчастливилось пробиться под лесной полог в щелочку между листьев и проскользнуть вниз через густое переплетение ветвей. Но это случалось редко, и вскоре солнечные блики вообще пропали.

В лесу жили черные белки. Когда зоркие внимательные глаза Бильбо приспособились к лесному сумраку, он стал подмечать, как эти зверьки, махнув хвостом, удирают с тропы и прячутся за стволами. Вокруг слышались странные звуки: кто-то ворчал и шмыгал в подлеске и в грудах слежавшихся листьев, местами устилающих лес необычайно толстым ковром, но хоббит не мог разглядеть, кто там возится. Самое противное, что они видели в лесу, — это паутина: плотные, темные, невероятно толстые сети висели между стволов или опутывали нижние ветви деревьев по обе стороны от тропинки. Саму-то тропу паутина нигде не пересекала, — то ли дорожку охраняло какое-то волшебство, то ли была другая причина, никто не знал.

Очень скоро путники прониклись к лесу такой же глубокой ненавистью, какую прежде питали к гоблинским подземельям: им даже казалось, что отсюда еще трудней выбраться. Они невыносимо истосковались по солнцу и голубому небу, по ветру и чистому воздуху, но продолжали упрямо идти вперед. Под покровом ветвей не чувствовалось даже легкого ветерка, здесь всегда было душно, темно и тихо. Это мучило даже гномов, привычных подолгу работать в копях и оставаться под землей без солнца, а уж хоббит, который, хоть жил в норе, но отнюдь не сидел там безвылазно летними днями, — тот и вовсе задыхался.