Хоббит, или Туда и обратно

Сверкающие латы они прикрыли выцветшими капюшонами и рваными плащами и пошли за Торином цепочкой, как будто в темноте двигалась змейка из огоньков, часто останавливаясь, прислушиваясь, не возвращается ли дракон. Вокруг царил хаос, помещения трудно было узнать: так их загадил дракон, но Торин уверенно вел товарищей, помня каждый угол и поворот. Они поднялись по длинной лестнице, свернули, пошли по гулкой галерее вниз, потом снова свернули, поднялись по еще более длинной лестнице, а потом еще по одной. Все переходы были с ровным полом и гладкими стенами, высечены прямо в скале, но в них не замечалось никаких признаков обитания, если не считать летучих мышей, чьи трепещущие тени уносились в темноту при приближении факелов.

Ступеньки не были рассчитаны на короткие ножки хоббита, и Бильбо уже начало казаться, что он не сможет идти дальше, когда вдруг потолок поднялся очень высоко, так что свет факелов до него не доставал, но там, вверху, через какое-то отверстие шел слабый естественный свет, и воздух здесь был чище. Тот же естественный свет проникал через полусгоревшую дверь на ржавых петлях.

— Это Большой Парадный Зал Трора, — сказал Торин. — Зал советов и пиров. Теперь Главные Ворота недалеко.

Тесной группой они прошли через зал. Он тоже хранил следы разгрома: разбитые остатки столов, скамей и кресел, черепа и кости на полу, давно сгнившие блюда в расколотой посуде, битые кубки и всюду толстый слой пыли. В конце зала тоже были двери, и они увидели более яркий свет и услышали журчание воды.

— Здесь рождается река Руна, — сказал Торин. — Отсюда она бежит к Главным Воротам. Идем вдоль реки!

Вода выливалась из отверстия в стене, пенилась и устремлялась в узкий канал, сделанный умелыми руками гномов прямым и глубоким. Вдоль канала шла мощенная камнем дорога, по которой могла маршировать целая армия. Как ни устали гномы и хоббит, они уже не шли, а бежали; и вот поворот, а за ним — ура! — настоящий свет, дневной свет, много света. Они оказались перед высокой аркой со следами искусной резьбы по дереву, сильно потрескавшейся и потемневшей. А за аркой светило неяркое солнце, золотившее и арку, и камни под ней.

Дым факелов потревожил сон летучих мышей, и стайка пронеслась над путниками в темный ход. Они быстро шагнули вперед и оказались на камнях, отполированных и скользких от того, что по ним часто проползал дракон. Перед ними, пенясь, в долину шумно падал поток. Гномы отшвырнули побледневшие факелы и широко раскрыли глаза. Они стояли в Главных Воротах и видели перед собой долину Дейла!

— Ну и ну! — произнес Бильбо. — Никогда не думал, что буду через эту дверь выходить! И вообразить не мог, что снова видеть солнце и чувствовать ветер щекой так приятно, только — бр-р! — какой холодный этот ветер!

Ветер был очень холодный и резкий, дул с востока, предвещая скорую зиму, свистел над отрогами Горы, вздыхал в камнях и уносился в долину. После долгого пребывания в полном жарких испарений драконьем логове путники дрожали даже под солнцем.

Тут до Бильбо дошло, что он не только устал, а еще и голоден.

— Кажется, это утро, хоть и позднее, — сказал он, — а значит, все-таки время завтрака, если у нас что-нибудь найдется. Только, по-моему, у Смога на пороге завтракать небезопасно. Давайте уйдем отсюда!

— Ты совершенно прав, — сказал Балин. — И я, кажется, знаю, где можно укрыться: надо пойти на старый сторожевой пост в юго-восточных отрогах Горы.

— А это далеко? — спросил хоббит.

— Часов за пять, думаю, дойдем. Дорога неровная. Кажется, от ворот до излучины по левому берегу она совсем разбита. Но взгляните: перед разрушенным городом она резко сворачивает на запад, а потом к востоку. Там раньше был мост, на правом крутом берегу — ступени, а за ними — дорога к Вороньей Скале. От дороги отходила тропа вверх, на караульный пост. Может быть, она цела. Подъем крутой, трудный, даже если старые ступени не обвалились.

— Что же это такое! — возопил хоббит. — Еще идти да еще в гору лезть без завтрака! Интересно, сколько завтраков, и обедов, и ужинов мы уже пропустили в этой противной дыре, где теряется счет времени?

(На самом деле, с тех пор как дракон сокрушил и завалил волшебную дверь, прошло две ночи и день, и за это время они что-то ели, хоть и скудно. Но Бильбо действительно потерял счет времени и не соображал, одна ночь прошла или все семь.)

— Ну ты, потише! — рассмеялся Торин, бренча драгоценными камнями в кармане (к нему уже полностью вернулось обычное расположение духа). — Не смей называть мой дворец «противной дырой»! Подожди, когда его вычистят и украсят заново!

— Пока Смог жив, никто ничего не украсит, — мрачно сказал Бильбо. — А кстати, где он? Чтобы это узнать, я бы пожертвовал хорошим завтраком. Надеюсь, он не сидит на верхушке Горы, наблюдая за нами оттуда?

От одной мысли об этом гномы сильно заволновались и быстро признали, что и Балин и Бильбо правы.

— Уходить надо, — сказал Дори. — Мне уже начинает казаться, что он смотрит мне в спину.