Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения

В плаще с капюшоном
В серо-зеленом
Таится в дневные часы,
В часы же ночные —
Одежды иные,
Сияют, как в небе звезда;
В чешуйки рыбешки
Обутые ножки,
Сверкая, ступают туда,
На пруд танцевальный,
Где гладью зеркальной
Застыла вода в полумгле, —
Там призрачен свет,
Там легкий балет
Танцует она на стекле,
И каждый шажок,
И каждый прыжок
Стежок оставляет на нем.

Глядит она ввысь,
Где звезды зажглись
В небесном шатре, а потом
Глянула вниз,
А там — вот сюрприз! —
Принцесса по имени Ши,
Такой же талант,
К пуанту — пуант,
Так же танцует в тиши.

И так же легка,
И так же ярка,
Но — страшно подумать! — она
В пучине-то оной
Книзу короной
Висит, а пучина — без дна!
И эта принцесса Не без интереса,
Точнее, с восторгом глядит,
Как книзу короной
В пучине бездонной
Другая принцесса висит!

И только носочки
В некоей точке
Друг друга касаются там.
А где это «там»,
Неведомо нам,—
Где вниз головой к небесам!
Познаний волшебных,
На это потребных,
Не хватит и эльфам самим.

От века доныне
Танцуют эльфини:
Танцует прекрасная Ми —
Мелькают одежки
И стройные ножки
В туфельках из чешуи,
Такие же ножки
И те же одежки
И туфельки из чешуи —
Танцует прекрасная Ши!

Как Лунный Дед поспешил на обед

Лунный Дед был серебряно сед
и в серебряных башмаках,
Венец из опала, но этого мало —
поясок у него в жемчугах,
А поверх всего серый плащ у него,
под ногами — сверкающий пол;
И вот хитрым ключом — ключ хрустальный причем!
тайный ход он открыл и вошел.

И с блаженной улыбкой по лесенке зыбкой,
 по ступенькам ажурным идет,
Наконец-то он волен и премного доволен,
что пустился в безумный поход.
Надоело ему век сидеть одному
 в лунной башне на лунном холме —
Даже чистый алмаз уж не радует глаз! —
и одно у него на уме:

Чтобы алый коралл на плаще засверкал,
 и рубин — у него на челе,
Чтобы яркий берилл его жизнь озарил, —
он решил побывать на Земле,
Чтобы впредь не сидеть, без конца не смотреть
на теченье светил, например:
Скука — смерть! — эта твердь и ее круговерть
и веселая музыка сфер.

Он на лунном бугре, когда все в серебре,
в полнолунье мечтал на Луне
Не о бледных огнях в бледных лунных камнях —
о багряном и рьяном огне,
Чтобы жарок он был, чтобы ярок он был,
чтобы тлел в глубине уголек,
Чтобы, ало горя, занималась заря,
предвещая хороший денек.

Видел он под собой океан голубой
и зеленых лесов океан,
Но хотелось ему быть с людьми самому,
чтобы сам он был весел и пьян,
Чтоб смеяться и петь и горячую снедь
поедать, запивая вином.
Ибо снежный был бел тот пирог, что он съел,
лунным светом запивши потом.