Хоббит, или Туда и обратно (пер. В. Маториной)

В тайных озерах и водоемах у корней гор до сих пор обитают неведомые твари: рыбы, чьи прародители попали сюда в незапамятные времена, да так и не выплыли, отчего у их потомков глаза постепенно росли, росли и стали огромными в напрасных попытках хоть что-нибудь разглядеть в темноте, есть и еще более скользкие и противные гады. Даже в пещерах и переходах, которые орки обжили, попадаются твари никому неизвестные. Твари эти пробрались сюда извне и затаились. А некоторые пещеры были тут спокон веку, орки только немного их расширили, и древние ползучие обитатели по-прежнему сидят в мрачных углах, вынюхивая добычу.

Здесь, у темной воды в глубине горы жил Голлум, худой и скользкий. Непонятно, откуда он пришел и кто он был. Голлум был Голлум, сам темный, а глаза большие, круглые и выпученные.

У него был челнок, и он бесшумно греб большими плоскими ступнями, свесив их по бокам челна, и таким образом передвигался по озеру и охотился: белесыми глазами-плошками высматривал слепую рыбу, потом молниеносно выхватывал ее из воды длинными пальцами. Мясо он тоже любил, и если подворачивалась орчатина, то не упускал возможности полакомиться, но всегда принимал меры, чтобы его не заметили. Орков он тихонько душил сзади, когда они подходили поодиночке к озеру. Они, правда, редко приходили сюда, потому что чувствовали к этому месту инстинктивную неприязнь. Они наткнулись на озеро давным-давно, когда копали туннель, а поняв, что здесь вода и дальше пути нет, перестали сюда ходить, разве что Главарь посылал их за рыбой. Часто случалось, что назад он не получал ни рыбы, ни посланца.

Голлум жил на скользком островке-скале посреди подземного озера. И сейчас он оттуда наблюдал за Бильбо белесыми выпученными глазами.

Бильбо его не видел, а Голлум видел и догадался, что Бильбо — не орк, удивился и поэтому не спешил нападать. Но все-таки он сел в челнок и подгреб к берегу озера, туда, где присел Бильбо, у которого кончилась дорога, иссякли силы и даже. мыслей уже не осталось.

— С-слава с-слу-чаю, Прелес-сссть моя! — зашипел он, подплывая ближе. — Из-ззыс-сканная трапез-за нас-с ож-жи-дает! Вкус-ссный кус-сочек, голлм-голлм! — На этом слове он с бульканьем сглотнул слюни. Звук получился жутковатый. Собственно, из-за этого звука Голлум и получил свое прозвище, сам-то он называл себя «Прелесть моя», а как его звали на самом деле, никто не знал.

Хоббит чуть не помер от страха, когда услышал шипение и увидел вперившиеся в него белесые глаза.

— Ты кто? — спросил он, выставляя вперед кинжал.

— Кто ж-же он, Прелес-сть моя? — прошелестел Голлум (не имея собеседников, он привык говорить сам с собой и всегда обращался только к себе).

Если бы Голлум был голоден, он бы не рассуждал, а сначала бы сцапал хоббита и уж потом зашипел,носейчас есть ему не очень хотелось, и любопытство взяло верх.

— Меня зовут господин Бильбо Торбинс. Гномы пропали, и маг куда-то девался, и я не знаю, гдея, и даже знать не хочу, только бы отсюда выбраться.

— А ш-што он держ-жит? — сказал Голлум, поглядывая на кинжал, который ему почему-то не понравился.

— Это меч, его ковали в Гондолине!

— Ш-шш-ш… — прошипел Голлум и стал очень вежливым. — Не будем ли мы столь любезны, чтобы с-сес-сть и побес-седо-вать с-сс ним, Прелес-сть моя? Мож-жет быть, он любит з-загадоч-ччки?

Он старался не испугать хоббита, по крайней мере, пока не узнает побольше про него и про меч и не выяснит, на самом ли деле господин Торбинс пришел один, и вкусный ли он, и хочется ли ему, Голлуму, есть. Думая, чем бы занять хоббита, он не вспомнил ничего, кроме загадок. Это была единственная игра, в которую он играл с другими существами, залезая к ним в норы, давным-давно, до того как потерял всех друзей, и его выгнали из родных мест, и он спустился сюда, один, во мрак под горами.

— Ну ладно, — сказал Бильбо, спеша согласиться, потому что тоже хотел узнать кое-что об этой твари и выяснить, один ли Голлум здесь, голоден ли он, сильно ли зол и не дружит ли он с орками.

— Загадывай ты сначала, — добавил хоббит, потому что еще не успел придумать загадку. И Голлум прошипел:

Что до неба достает,
Без корней живет,
Не растет, но выше тучи
Поднимает кручи?

— Это легко, — ответил Бильбо. — Ясно, гора!

— Ему легко! Надо с-с ним пос-с-сосстяз-затьс-ся, Прелес-сть моя! Ес-сли наш-ша Прелес-сть с-спрос-сит. а он не ответит, мы его с-съедим, моя Прелес-сть! А ес-сли он с-спрос-сит, а мы не ответим, ш-што он х-хоч-чет, мы покаж-ж-жем ему вых-ход, да, покаж-ж-жем!

— Согласен, — быстро сказал Бильбо, ибо не соглашаться было опасно, и напряг мозги изо всех сил, чтобы вспомнить хоть какую-нибудь загадку, так как хорошо понял, что иначе его съедят. И вот что он придумал!

На красных горах
Тридцать белых коней:
To удила грызут,
То копытами бьют,
То, сомкнувшись, замрут.