Хоббит. Путешествие по книге

В третьей главе Бильбо, попавший в Ривенделл, а с ним и читатель, знакомятся не только с приключениями, но и с миром древних легенд и героев, встречают Элронда-Полуэльфа и слышат о погибшем эльфийском городе Гондолин. Подобно лунным буквам на карте Трора, в свете Ривенделла проступает и подлинный статус Торина, живой легенды. Мы уже знаем, что Торин «неимоверно важный гном», но в первой главе эти слова скорее воспринимались в смысле «очень надменный и высокомерный» и к тому же велеречивый, склонный к выспренным выражениям. Возможно, вы помните, что Торин единственный из гномов не снисходит до участия в мытье посуды, потому что он слишком важная персона. Однако в третьей главе мы начинаем понимать, насколько Торин и вправду значительное лицо. Он не только изгнанник-правитель потерянного королевства Под Горой, но и наследник Дьюрина, о котором говорит: «Он был старейшим из старейшин древнего рода гномов Длиннобородых и моим самым первым предком». История Торина и его неуклюжего отряда, как выясняется, уходит корнями в древние легенды, подобно истории Элронда, – к самой заре времен и зарождению гномьего народа.

Значительность Торина весомо подтверждает Верховный Гоблин: имя Торина ему более чем знакомо и он явно наслышан о гноме. «Мне и так достаточно известно о вашем племени», – зловеще заявляет повелитель гоблинов. Конечно, мы, читатели, явно знаем куда меньше, чем Верховный Гоблин, но его фраза позволяет нам по-новому оценить то, что нам уже известно. Вернемся к первой главе. Гэндальф сообщает, что прадед Торина, Трор, «был убит в рудниках Морайи царем гоблинов Азогом», и Торин упоминает последовавшее кровопролитие: «Мы давно и сполна расплатились с гоблинами Морайи». Гораздо позже, во «Властелине колец» и приложениях к нему, читатели узнают больше об этой вековечной борьбе, которая вылилась в масштабную битву. Однако в «Хоббите» мы еще ничего не ведаем о «рудниках Морайи». Гномы, какими они предстали перед нами, кажутся довольно комичными и нелепыми, и у нас нет оснований считать, будто «расплата в рудниках Морайи» была чем-то большим, чем бои местного значения. Но встреча с Верховным Гоблином открывает нам глаза. Еще неведомые нам истории о Торине, его клане и их войне с гоблинами явно разошлись по всему Дикому Краю.

Глава о Ривенделле и знакомство с преданиями о великой войне между гоблинами и эльфами Гондолина тоже распахивает перед нами новый контекст, в котором упоминания о Торине, его семье и гоблинах читаются совершенно иначе. Толкин наводит нас на аналогию, подталкивает к тому, чтобы недавние столкновения между гномами и гоблинами воспринимались как перекличка с древними легендарными войнами между эльфами и гоблинами. Похоже, точно так же это воспринимает и сам Верховный Гоблин, потому что для него «убийства» с самого начала ассоциируются с «друзьями эльфов». Параллель укрепляется, а худшие подозрения Верховного Гоблина подтверждаются, когда он узнает славный меч Торина, легендарный Оркрист. Гоблинский народ тоже явно передавал из поколения в поколения предания древности, а ненависть и страх перед двумя древними эльфийскими клинками и их владельцами показывает, как свежи прошлые обиды в памяти гоблинов и как, должно быть, подробны эти предания. Гоблины помнят даже имена клинков, потому что «Кусач» и «Колотун» – это явно не прозвища, выдуманные самими гоблинами, а упрощенные переводы исконных имен, которые носят мечи: «Глемдринг – Молотящий Врагов, Колотун» и «Оркрист – Сокрушитель Гоблинов, Кусач». Враждебность Верховного Гоблина, которую уже достаточно разожгла репутация Торина, нарастает и переходит в настоящую ярость – он свирепеет, увидев свидетельство связи между известными недавними врагами и старинными противниками гоблинов, эльфами.