Хоббит

– Ну что, Бильбо Торбинс, – сказал он себе. – Сам впутался, сам и выпутывайся. И кто тебя за язык тянул на той злополучной вечеринке? Вот и расплачивайся теперь! Олух ты, олух! – Бильбо заговорил как в старые добрые времена. – Пускай дракон себе сторожит свои сокровища хоть до скончания века, а мне бы очутиться в моей маленькой уютной норке – и все, и никаких сокровищ не надо.

Но это скромное желание, разумеется, было неосуществимо. Хоббит крался по казавшемуся бесконечным коридору; дверной проем за спиной давно исчез из виду. Понемногу становилось теплее.

«Мерещится мне, или я и вправду вижу впереди какой-то свет?» – спросил себя хоббит. Глаза его не обманывали. В дальнем конце коридора возникло алое свечение. Чем ближе Бильбо подходил, тем ярче оно разгоралось и тем становилось жарче. Хоббит вспотел. Под потолком клубился пар, откуда-то доносился странный звук, будто кипел на огне громадный котел – или мурлыкал огромный котище. Немного погодя стало ясно, что на самом деле это храп: в недрах Горы громко храпело спящее чудовище.

Бильбо застыл как вкопанный. Следующий шаг был величайшим подвигом в его жизни. Все то, что случилось потом, ни шло ни в какое сравнение с этим шагом. Хоббит пережил во мраке пещеры настоящую битву с самим собой, пережил и победил! Переведя дух, он двинулся дальше и вскоре заметил отверстие, точно такого же размера и формы, как и первое, в начале потайного хода. Подкравшись к отверстию, он осторожно просунул в него голову. Взгляду открылась исполинская пещера – должно быть, в старину у гномов тут был винный погреб или темница. Потолок и стены пещеры смутно угадывались в алом свечении, а свечение это исходило от Смога!

* * *

Огромный красно-золотой дракон крепко спал, порыкивая во сне и выпуская из ноздрей струи дыма. Крылья его были сложены, и это придавало ему сходство с чудовищной летучей мышью. Он возлежал на груде сокровищ, обхватив ее лапами и придавив длинным, свернувшимся в кольцо хвостом. Пол пещеры ковром устилали самоцветы, золотые украшения, поделки из серебра, отливавшие красным в алом свечении.

Смог лежал так, что можно было разглядеть его бледное брюхо, все в золоте и самоцветах, вросших в него за долгие годы, проведенные драконом в подземелье. На стене около дракона висели доспехи и оружие – кольчуги, шлемы, топоры, мечи и копья; вдоль стены выстроились бочонки и бочки, битком набитые драгоценностями.

Сказать, что дыхание Бильбо пресеклось, значит не сказать ничего. Нет слов, чтобы передать изумление и восторг хоббита (а нет этих слов потому, что ныне они попросту забылись, ведь люди изменили тот язык, которому научились у эльфов в дни, когда чудеса были делом обыкновенным). Конечно, хоббит слыхал предания и песни о драконьих кладах, но этакой роскоши, этакого великолепия он никак не ожидал. Голова шла кругом, сердце вдруг пронзила та самая жажда богатства, которая сгубила не одного гнома. Бильбо забыл, зачем пришел – стоял и любовался на сокровища, и ему не были страшны никакие драконы на свете.

* * *

Минула целая вечность. Наконец хоббит с великой неохотой, будто против собственной воли, стряхнул с себя оцепенение и соскользнул на пол пещеры. Подскочив к ближайшей куче сокровищ, он схватил большой, тяжелый кубок, бросил испуганный взгляд на дракона, грозного даже во сне, и кинулся обратно. Смог пошевелил крылом, вытянул когтистую лапу; храп стал немного тише.

Бильбо припустил со всех ног. Но дракон и не думал просыпаться. Ему снились побоища и грабежи, а маленький хоббит тем временем стремглав летел по проходу. Сердце Бильбо бешено колотилось, ноги едва держали, но хоббит не останавливался и не выпускал из рук кубка. «Получилось! – ликовал господин Торбинс. – Получилось! Кто там говорил, что я больше похож на бакалейщика, чем на добытчика? Ха! Теперь-то я всем утру нос!»

Балин страшно обрадовался, вновь увидев хоббита, а когда заметил кубок, изумлению гнома не было предела. Схватив Бильбо в охапку, Балин побежал к выходу из потайного хода. Господина Торбинса встретили как героя. Гномы наперебой восхваляли его, хлопали по спине и говорили, что они, гномы, у него в неоплатном долгу, а Бильбо лежал на земле с закрытыми глазами, наслаждаясь ночной свежестью и лишь вполуха прислушиваясь к похвалам.

* * *

Гномы передавали кубок из рук в руки, восхищенно его разглядывая, и оживленно толковали о сокровищах, как вдруг Гору сотряс чудовищный грохот, словно пробудился древний, давно потухший вулкан. Дверь в стене чуть было не захлопнулась; по счастью, вовремя успели подложить камень. Из потайного хода доносились жуткие звуки – рык и топот, от которого дрожала земля.

Тут уж стало не до сокровищ. Гномы припали к земле. Смог проснулся и явственно напомнил о себе дерзким созданиям, посмевшим забыть, что он еще жив.