Хобгоблин

– Проанализировала рост всех встреченных тобой людей. Благодаря тому, что ты прокачал интеллект, оперировать подобными данными мне стало гораздо легче, – гордо заявляет ИИ.

– А с мешающим текстом можешь что-нибудь сделать?

– Да, могу сделать его полупрозрачным. На данный момент это максимум.

– Хорошо! Делай, – отвечаю я Андромеде. – То есть, чем больше я прокачиваю интеллект, тем больше развязываются у тебя руки в плане взаимодействия с инфосетью?

– Именно. Я на этом не настаиваю, и даже больше скажу. На данном этапе для тебя намного важнее другие характеристики вроде силы, ловкости или живучести. Дело в том, что у меня есть предположение, что ты и дальше сможешь эволюционировать в более развитые формы, при достижении определённого уровня, или характеристик.

– Кстати, насчёт этого. Как это произошло? Я вообще ничего не помню!

– Помнишь, за секунду до того, как в тебя попал арбалетный болт, ты кинул свободный стат в интеллект? – спрашивает Ада, и я киваю. – Так вот, это послужило триггером для эволюционирования. Если я правильно всё понимаю, то каждый гоблин в этом мире может стать хобгоблином при достижении определённых условий.

– То есть, причина в интеллекте?

– Не только. Судя по тому, как ты выглядишь, хобгоблины не только умнее своих мелких зеленокожих собратьев, но и сильнее. Стартовые характеристики силы и выносливости у тебя были одинаковыми, а это о чём-то да говорит.

– А я мог эволюционировать только в хобгоблина? – на всякий случай решил уточнить я.

– Не совсем. Дело в том, что при запуске протокола Эволюция, тебе было предложено четыре варианта развития, но только хобгоблин был открыт для выбора. Остальные варианты были закрыты и отображались знаками вопроса.

– Это опять же из-за интеллекта?

– С большой вероятностью, да.

– Понятно, тогда есть смысл в него вкладываться, – немного подумав, отвечаю я Андромеде.

– Не обязательно делать это сейчас. На данный момент тебе нужно развивать более полезные характеристики, которые пригодятся в бою, вроде силы, ловкости и выносливости. Также неплохим выбором будет и живучесть.

– Насчёт живучести. Я постоянно испытываю какое-то странное чувство покалывания там, где у меня должно было просто болеть. Не знаешь с чем это связано?

– Магия медальона. Скорее всего, на него наложено какое-то простенькое заклинание исцеления.

– С чего ты так решила?

– Твои ранения заживают быстрее, чем раньше, и это не потому что ты стал хобгоблином. Ты не замечал, но эти твои «покалывания» возникают только при наличии магической энергии, пользоваться которой ты даже не можешь. Этот кулон расходует её ровно до половины, а затем «выключается», а когда она вновь восстанавливается до максимума, начинает работать вновь.

– А почему я тогда не чувствую эту самую магическую энергию?

– Во-первых, у тебя мало интеллекта, а во-вторых нет соответствующих навыков.

– А что это вообще за навыки и как их получить?

– Сложно сказать. Я понятия не имею, как получить навыки на манипуляцию магической энергией в этом мире. Скорее всего, тебе придётся искать учителя.

– Ага, думаю много найдётся желающих обучить магии хобгоблина. Прям очередь выстроится.

– А почему нет? Я думаю, в этом мире магией владеют не только люди, но и нелюди тоже.

– Хм-м, логично, – немного подумав, отвечаю я Андромеде.

– Так что твой сарказм был не к месту. Кстати, что ты собираешься делать дальше?

– Решить вопрос с остатками бандитов.

– А после? Надеюсь, ты не собираешься всю жизнь провести в этом богом забытом месте?

Признаться честно, я уже думал над этим вопросом.

– Нет. После того как я разберусь с Бритвой и его головорезами и спасу девушек, я соберу самое необходимое и пойду дальше.

– И куда же ты направишься?

– Понятия не имею. Пойду вдоль тракта. Вернее, по обочине вдоль него, дабы не нарваться на какой-нибудь патруль или вооружённый эскорт, а там видно будет.

– В принципе идея хорошая. А падальщика будешь с собой брать? – спрашивает ИИ, и я вспоминаю о щенке, который всё это время крутился возле меня.

– Странно, почему его не волнует тот факт, что я стал другим? У меня же даже цвет кожи изменился, – сейчас, вместо зелёного окраса, моя кожа приобрела тёмно-серый цвет, и по ощущениям стала толще и грубее.

– Интересный вопрос, – отвечает ИИ. – Скорее всего, для него ничего не изменилось. Зверь воспринимает тебя по запаху, а так как он не изменился, то и для него ничего не поменялось. Хотя это лишь моё предположение.

– Понятно, – я приседаю, и чешу мелкого падальщика за ухом.

– Может, уже как-нибудь назовёшь его?

– Мне на ум ничего не приходит. Я ведь даже не знаю, какого он пола, – отвечаю я Андромеде, глядя на довольного щенка, виляющего хвостом.

– Назови нейтрально. Чтобы кличка подходила как кобелю, так и суке.

Я задумался.

– Как насчёт «Ночь»? – глядя на угольно-чёрную с серебристым отливом шерсть щенка, предлагаю я.

– Это кличка подходит для суки, но не для кобеля, – задумчиво отвечает ИИ. – Надо что-то похожее, но более нейтральное к полу.

– Может тогда Сумрак?