Хочешь, буду твоей

– Отлично! Я больше предлагать не буду! – гневно бросила она, решив еще к этому добавить: – И что б ты знал – в моей постели и без тебя бывает жарко!

И не дав ему возможности ответить, она отключила звонок. Твою мать! Ну что за девчонка?! Небрежно отбросив на стол телефон, Саша протер руками лицо, пытаясь взять себя в руки и перестать терять голову из-за какой-то… дряни! Долетев до края, телефон свалился на пол с глухим стуком.

– Что-то случилось? – перебил его несказанную ругань женский голосок.

Вера стояла на пороге кухни, одетая в его футболку. Саше хоть и не понравилось, что она надела его вещь, но он промолчал – сам не подарок, чтобы предъявлять претензии, и сам виноват, что она сейчас здесь.

– Нет, ничего. Извини, телефон тебя разбудил?

– Да ладно, ничего страшного. А ты чего не спишь? – спросила девушка, подходя к нему, и женская ладонь провела по волосам.

– Не знаю. Не спится.

– Мне остаться или уйти?

– Как хочешь, – ответил он, как самый гостеприимный хозяин.

– А как хочешь ты?

Саша поднял на нее глаза – Вера была далеко не дурой… но и далеко не Ксенией, чтобы заменить его желание оказаться рядом с этой несносной блондинкой. Саша не собирался рассказывать ей то, что его тревожит. Не ее это дело. Но если она готова к тому, что он может дать, то Саша не станет отталкивать. Уже хотя бы потому, чтобы не сорваться со своего одиночества в омут голубых глаз.

– Останься, – коротко ответил он.

Глава 23

Постепенно приходя в себя, Ксения попыталась открыть хоть один глаз. Но увиденное зрелище ее совершенно не обрадовало – чья-то мужская голова, тяжело сопя, упиралась ей в плечо, и его же рука давила ей на спину слишком тяжелым грузом, чтобы можно было нормально дышать. А комната, которую она совершенно не узнавала, кружилась так, будто она каталась на карусели.

Застонав, Ксения попыталась сесть, придерживая голову в одном положении и морщась от боли. Кажется, алкоголь продолжал буянить в ее уставшем от таких вечеринок теле. Где-то с минуты изучая парня, Ксения поняла, что не узнает его и даже не помнит, как его зовут, если она вообще это знала.

– Ну и допилась ты, – сказала она сама себе.

Во рту словно написала стая котов, голова кружилась, мутило, и она неизвестно где, неизвестно с кем.

– Да, подруга, у тебя явно не лучшие времена, – добавила себе же.

Кое-как сползая с кровати, Ксения подняла с пола свое платье, так удачно оказавшееся под рукой, и надела на голое тело – остальные предметы одежды в таком состоянии искать сложнее, особенно когда хотелось пить, словно она неделю провела в пустыне. Поэтому первым делом Ксюша отправилась на поиски воды, осторожно ступая и держась за стену, которая придавала ей уверенности в том, что кружится только ее голова, а не все пространство. Из спальни она попала в зал, где на полу, на диване и в креслах валялись спящие тела… хотя нет, одно тело уже не спало и улыбнулось ей знакомой хитрой улыбкой – это был Сэм.

– С добрым утром, – протянул ей дуг, пытаясь встать с кресла.

– У кого как, – буркнула она. – Где здесь кухня, ты не знаешь?

– Ты чего, заблудилась?

– Эй, хорош орать, – отозвался чей-то мужской охрипший голос со стороны дивана, поерзав под пледом и прижимаясь к девушке… в которой Ксюха начала узнавать свою Анфиску… а в парне их общего друга.

Вот дела! И на этом знакомые лица пока заканчивались. Вернувшись к своей главной цели, Ксения пошла дальше, постепенно узнавая обстановку большой, пятикомнатной квартиры, и вспоминая отрывки прошедшего вечера. Как обычно они с Анфиской приехали в клуб, встретили там Сэма, познакомились с его старыми сокурсниками и решили поехать к кому-то из них на квартиру. Ксения догадывалась, что «тело», с которым она проснулась, и было хозяином этой квартиры. Прекрасно! Это же надо было так допиться, чтобы довести себя до такого состояния и провести ночь с парнем, не помня ни его имени, ни всего остального. Лишь смутные, противные воспоминания, от которых ее всю передернуло и затошнило. Чтобы отвлечься от них, Ксения решила подумать о чем-то приятном… о сильных руках, которые не так давно гладили ее, о теплоте и уюте крепких объятий, о нежных, чувственных касаниях… воспоминания о Саше обдали волной жара, сожаления и отвращения к самой себе. Она не заслужила всего этого. И Саша не заслужил такую, как она, такую...

«Фу, аж самой противно», – не лестно подумала про себя Ксюха.