Хочешь мира…

Как по мне, так очень неплохо! Пять мишеней девятью выстрелами. Промахов нет, просто некоторые цели поражал «двоечками». Но Генри, естественно, будет ворчать.

— Плохо! — подтвердил он мои опасения. — Семь с половиной секунд, это очень много. Более-менее грамотные стрелки тебя просто изрешетили бы, как ты ни вертись!

— Так я сейчас один и не хожу! — с улыбкой парировал я. — А у охраны и «нудели», и «натахи» есть. Они за это время взвод выкосить могут.

— Что за «натахи»? — непонимающе вытаращился на меня Хамбл.

— «НТшки», лёгкие пулемёты под нудельмановский патрон.Убойная вещь, и лёгкие. И спрятать в кофр можно, а перед стрельбой неожиданно извлечь.

— Во-от! — торжествующе ткнул в меня пальцем наставник. А с такими вот 'натахами пятеро стрелков покрошат и тебя, и охрану твою! Вы и рыпнуться не успеете!

— Ладно, устыдил! Буду в тир каждый день спускаться.И не меньше двух раз выезжать на стрельбище. Всё на этом? Мне вообще-то работать надо! Люди ждут.

— Не всё! — проворчал ганфайтер. — Не нравятся мне эти поделия Браунинга. А ты на них перешёл, хотя твои наганы и точнее, и надёжнее.

— Браунинг раза в полтора скорострельнее! — возразил я. — Я в один ствол могу стрелять с той же скоростью, что и из пары наганов[119]. Да еще и точнее!

— Патронов это тебе не прибавит! В двух наганах их четырнадцать, а в этой игрушке — семь.

— Зато магазин сменить — дело пары-тройки секунд. И магазинов я могу хоть десяток таскать.

— Кхе! — Генри явно не ожидал этого довода. — А если осечка? С любым револьвером я просто еще раз нажму на курок, а тебе придется «пушку» перехватывать да передёргивать затвор. Потеря темпа. За это время я тебя всего издырявлю.

— Сказал тоже! Ты и так меня дырочками покроешь. Но ты — талант!

Он ухмыльнулся, а я закончил эту затянувшуюся дискуссию:

— И вообще. Считай, что я хочу старине Джону Мозесу приятное сделать! Вот и пользуюсь его подарками. Так что, всё на этом.

— Нет, погоди! Помнишь, в Штатах наша Марьям бандитов под орех разделала, когда Бунзена охраняла. Так вот один из них, которого ещё посадили, сюда приехал. Да не дергайся, не покушаться. Девочка наша его потрясла. Влюбился говорит, жениться хочу.

— А я тут причём? Сама пусть решает!

— Отшила она его. А этот Фрэнк Ричардстон упрям, как все техасцы. Взял её в осаду.

Я молча пожал плечами. Не до матримониальных дел мне было.

— Как мы приехали, он сразу ко мне подкатил в «АмБаре». Дескать, пособи земляк. Жить здесь долго планирую, работа нужна, а кроме как кулаками махать да стрелять не умею ничего.

— А ты, значит, на меня это свалить решил? Думаешь, я его в охрану возьму? Нет уж! И квалификация у него не та, раз его девчонка уделала, и доверие ещё заслужить надо.

Хамбл поскучнел.

— Ладно, не кисни. Скажу, чтобы Артузов его в охране объектов попробовал! — решил я. — Прямо сейчас и распоряжусь. Хотя слишком много вокруг меня проблемных людей концентрируется.

— Ты о чём?

— Да так, о своём. За мной же приглядывают. И что видит министерство внутренних дел? Мало им евреев и суфражисток, так и революционеров теперь столько, что кружок марксистский открывать можно. Доливо-Добровольский, Шагинян молодая, Бушуев, теперь вот и Малиновский, он же — «товарищ Богданов», добавится.

— И что? Какое им дело?

— Я ведь в политику лезть собрался, дружище. А тут в ближнем окружении такие люди. МВД обязано задуматься — «А вдруг они на меня дурно влиять начнут? Вдруг и я в революцию ударюсь? Или вдруг они предадут в опасный момент?» Понимаешь? Да и сам я об этом же думаю.

— Ну, что делать с министерствами, я тебе подсказать не смогу, не мой уровень. А вот насчёт обеспечения лояльности так скажу, что дурью ты маешься!

— Чего вдруг?

— А вот сам задумайся, с чего тебя теперь патриотом и «государственником» многие числят? Да потому, что ты им и стал. Да, и не дёргайся! Важно, не то, кем ты себя привык считать, а что делаешь! Господь так и учил, — тут Генри перешёл на английский, сразу видно, что Библию только на родном языке читал — Мол, «по плодам узнаете их»[120]!

— И что с того? Пусть даже я перековался, как обеспечить, чтобы и эти изменились.

— Совсем ты Писание забыл, — покачал головой американец, и снова продолжил, цитируя Библию на английском. — «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше!»[121]

Потом снова перешёл на русский:

— Ты в этот край и в этих людей вкладывался, и добился многого. Вот и сердце твоё с ними теперь. Ну и учись на своём же опыте! Дай им дело, дорогое их душе. Пусть работают, вкладывают сердце. Тогда они и пройдут той же тропкой что и ты!

Глава 29

Санкт-Петербург, Охтинская Стрелка, 20 сентября 2013 года, пятница, ближе к обеду

Алексей оторвался от текста и скомандовал домовому компьютеру:

— Открой-ка, дружище, Бикипедию и выведи на экран, что там про начало Первой Балканской войны пишут.