Хочешь мира…

— Повторяю, Юрий Анатольевич, положение критическое! Наш план строительства Иркутской ГЭС в обязательном порядке должен получить общественное одобрение! — тут профессор Тимонов судорожно дернул подбородком. — Однако некие силы по какой-то неведомой причине активно агитируют против строительства гидроэлектростанции. Именно поэтому я и был вынужден выехать вам навстречу. Проект нужно спасать! Только я пока не пойму, как именно.

Что да, то да, перехватил он нас весьма эффектно. Ночью, во время стоянки в Чите, одновременно с телеграммой, уведомляющей об этом.

В моем штабном вагоне имелась радиостанция, но дать радиограмму Всеволод Евгеньевич не сообразил. Или постеснялся обращаться с этим в иркутский филиал нашего Холдинга. В результате ему и сопровождающему его помощнику пришлось активно шуметь, чтобы их вообще пустили в наш литерный поезд, билетов-то в него не продавали.

В общем, пока суд да дело, объяснялись мы уже за завтраком, подъезжая к Иркутску. Было видно, что профессор глубоко переживал за проблемы, возникшие у проекта. Даже его знаменитые усы как-то поникли, а аккуратная бородка выглядела примятой.

Понять это было можно, как-никак, крупнейший из его проектов. Да и вообще, на сегодняшний день — это крупнейшая из построенных и проектируемых станций в Российской Империи.

— Как раз с этим всё ясно! — ободрил я его. — Нам надо ненадолго остановиться в Иркутске и разобраться, чего именно хотят противники проекта и кто они. А затем договориться с ними, либо переубедить общественность, если это невозможно. Надеюсь, материалы для презентации готовы?

— Разумеется, для обоих вариантов.

— Каких ещё вариантов?

— С прораном[98] и без него, разумеется.

Ага, понятно! Дело в том, что в качестве водохранилища Иркутской ГЭС выступает весь Байкал целиком. Но в том месте, где он переходит в Ангару, достаточно мелко, а часть скального выступа даже видна над водой. Знаменитый Шаман-камень[99].

— Чтобы ГЭС выдавала проектную мощность необходимо обеспечить пропуск достаточного количества воды за единицу времени. Для этого есть два пути — либо взрывами создать проран в подводной части скалы, либо поднять уровень озера примерно на метр.

Да, помнится, что-то такое я читал и в оставленном мною прошлом. Там выбрали повышение уровня Байкала. Значит, и тут стоит тот же выбор.

— Ну как же так, Всеволод Евгеньевич! — с укоризной заметил я ему. — Вы беспокоитесь за судьбу проекта, а сами даёте повод его сторонникам разделиться на две группы. При этом противники будут едины. Как вы думаете, есть ли при этом у нас шансы на одобрение?

— Но, Юрий Анатольевич, как же объективность? Общественность должна иметь информацию и сама выбрать…

— Я понял вашу позицию. Что же, раз вы настаиваете, то в Иркутске я задерживаться не стану. Времени и так мало, чтобы тратить его на безнадёжное дело.

Тимонов аж воздухом подавился!

— Пач… Па-чи-му без… Кха. Кха… Но почему безнадёжное?

— Потому что его научный руководитель не готов приложить все усилия для его реализации! — отчеканил я. — И готов пожертвовать интересами дела ради того, чтобы несколько его приятелей из столичных интеллигентов восхитились его объективностью.

— Но позвольте!

— Нет, не позволю! Вы сами говорите, что некие неведомые силы ополчились на наш проект. Значит, против нас с вами начата война. И то, что она не объявлена, а противник скрывается, говорит только о том, что на этой войне противник не придерживается никаких правил и обычаев.

Мой собеседник только захлопал глазами, а меня поддержал Семецкий, успевший, к счастью, не только закончить свои таинственные дела, но и присоединиться к нам в пути:

— Я много общался с генералом Клембовским, выдающимся знатоком данного вопроса. И заверяю вас, дорогой профессор, что он, как и я, полностью поддержал бы Юрия Анатольевича. Партизанская война — одна из самых беспринципных и жестоких.

— Вы сравнивали эти варианты? — спросил я, направляя беседу в конструктивное русло. — Какой из них лучше?

— Для нас во всех смыслах выгодно создание прорана. На два года короче, почти на десять процентов дешевле, вчетверо меньше сооружений потребуется перенести. Да и Кругобайкальская железная дорога не будет затоплена.

— Почему тогда вообще рассматривали альтернативу?

— Там среднегодовая выработка электроэнергии процента на три выше. То есть, на горизонте полувека этот вариант получается более выгоден. Если забыть о набегающих за это время процентах по кредиту. Ну и есть опасения, что взрывы повредят местной уникальной фауне[100].

— Ничего! Наши взрывники набрались опыта, пока мы каналы строили, так что я уверен, сумеем не повредить. Убираем из презентации вариант с затоплением Кругобайкалки!

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…К моему удивлению, выяснить, кто же подталкивал общественность Иркутска на протесты с налёту не удалось. Все активные участники и даже местные газетчики либо кивали друг на друга, либо утверждали, что пришли к этой мысли самостоятельно.