Хочешь выжить – стреляй первым

Где-то заголосил припозднившийся петух. Отойдя к кровати, я стал торопливо одеваться. Засунул ноги в сапоги, надел оружейный пояс. Огляделся, не забыл ли чего, затем взял в руки винчестер и шагнул к двери, как тут же остановился. Не ждет ли меня засада из местных добровольцев? Открою дверь, а мне всадят пулю в грудь. Подобное предположение мне не сильно понравилось, но, судя по тишине в доме, похоже, я несколько преувеличил опасность.

– Слушай, Тим. Сейчас я выйду, ты – через минуту после меня. И сразу на конюшню. Чтобы к моему приходу наши лошади были готовы! Ты понял?

Мальчишка бросил на меня тревожный взгляд, но, не сказав ни слова, только кивнул головой в знак согласия. Ему очень хотелось узнать, что происходит, но, как настоящий мужчина, он проявил выдержку. Повернув ключ, я резко толкнул дверь. Сердце отчаянно забилось, разгоняя по телу адреналин. Выскочил. Все было тихо. Никто не гремел оружием, никто не кричал: «Стой! Стрелять будем!» Вместо запаха железа и оружейной смазки в доме аппетитно пахло жареным мясом.

«Может, я что-то напутал? – я уже начал сомневаться в том, что правильно понял разговор на улице. – Но что мне мешает пойти к шерифу и выяснить? Хм. Так и сделаю».

Выйдя из-за угла, своим неожиданным появлением я на какой-то миг заставил шерифа замереть, но как только секундная растерянность прошла, его рука, сбросив защитную петлю, вцепилась в рукоятку револьвера. Это была нормальная защитная реакция представителя закона на неожиданное появление человека с оружием.

– Ты шериф?

При моем вопросе лицо законника закаменело, глаза сузились, словно он уже в меня целился. Тело напряглось, налившись силой. Он был готов ответить мне как словом, так и пулей, в зависимости от моих действий.

– Да. Ты кто и зачем пожаловал в наш город? – его голос был чуть хрипловат от волнения.

– Меня зовут Джек Майер, шериф. В вашем городе проездом. Через час меня уже здесь не будет, поэтому волноваться вам незачем.

Я не собирался пояснять причину своего появления в их городке, да это было и не принято в эти времена. Здесь жили по правилу: захочет – скажет, нет – значит, так надо, но сейчас дело заключалось в другом вопросе: насколько честолюбив служитель закона? За время нашего противостояния его взгляд цепко и настороженно изучал каждую черточку моего лица, и теперь в его глазах мелькнуло узнавание. В какой-то момент мы оба это поняли и застыли в ожидании хода противника.

«Узнал! Что будет делать?!»

Шериф колебался. Я уже начал думать, что мы сможем мирно разойтись, как в лице шерифа что-то изменилось. В следующий момент слух уловил чье-то присутствие за моей спиной, и сразу откуда-то сбоку раздался пронзительный крик Тима:

– Сзади!!

Наработанные долгими тренировками рефлексы, отключив мозг, бросили тело на землю, в сухую, красноватого оттенка, пыль. Не успел тишину разорвать грохот выстрела дробовика, как я, перекатившись, выстрелил в человека, стрелявшего мне в спину. Облако порохового дыма частично скрыло фигуру стрелявшего, но лицо его было видно отчетливо. Моим несостоявшимся убийцей оказался старик Джим Тернер. В следующую секунду я уже искал глазами и стволом винчестера шерифа, но увидел только бьющуюся на земле лошадь. Из-за ее жалобного ржания я не сразу расслышал глухой судорожный кашель, постепенно перешедший в хрипение. Приподнявшись, я только тогда увидел лежащего на земле, за лошадью, шерифа. Поднявшись, обошел по дуге бьющуюся на земле лошадь, подошел к телу. Развороченная картечью грудь, кровавая пена на губах, хриплое, со свистом дыхание. Судя по свистящему хрипу, у него было задето легкое. В руке был зажат револьвер.

«Увидев за моей спиной Тернера, очевидно, решил, что сможет взять меня, но ему и в голову не могло прийти, что старый дурак начнет стрелять без предупреждения. Вот и получил…»

Бросив последний взгляд на шерифа, я развернулся и подошел к старому Джиму. Тот, в отличие от представителя закона, был в сознании. Судя по пятну крови, выступившей на рубашке, пуля прошла где-то под сердцем. Некоторое время я смотрел в его серое от боли лицо. Он не стонал, только время от времени закусывал губу от боли. Я передернул затвор винчестера. Тернер секунду смотрел на ствол, затем в ожидании выстрела закрыл глаза. В глаза он мне так ни разу и не посмотрел. Криво усмехнувшись, я развернулся вполоборота назад, поймал в прицел голову лошади и выстрелил. После чего снова развернулся к старику.

– За что?

Тот медленно открыл глаза. Некоторое время просто смотрел в голубое небо, потом явно неохотно перевел взгляд на меня.

– За что, старик? – повторил я. – Я тебе ничего плохого не сделал.

– Ты… Льюис?

– Как ты узнал?!