Хочу бабу на роликах!

– Послушайте, Тарас, мне нужна работа!

– Работа? Жена с тремя курсами театроведческого… Стоп! Кажется, я кое-что придумал! Я так понимаю, вам и жить в общем-то негде, раз сняли квартиру у Нины Николаевны, так?

– Да, так.

– У меня появилась одна идея, надо будет попробовать.

– Да что за идея?

– Понимаете, у меня есть одна старая боевая подруга, она очень богатая особа, этакая бизнес-вумен, весьма успешная, но у нее есть придурь, она вообразила себя великой писательницей.

– И что?

– То, что она пишет, это тихий ужас, но… При всем при том сюжет у нее довольно лихо закручен. Она платит большие деньги, чтобы ее печатали, но в таком виде это никто, естественно, не печатает – в издательстве находят каких-то людей, которые приводят ее писания в божеский вид, и в результате они имеют спрос. Так вот, буквально позавчера она меня спросила, не знаю ли я какую-нибудь скромную женщину, которая могла бы втихаря обрабатывать ее перлы. Она будет хорошо платить при условии, что обработчика претендовать на авторство не станет. Вы бы взялись?

– Не знаю, я не пробовала…

– Но теоретически такое для вас возможно?

– Теоретически? Да, вполне возможно! Надо попробовать, когда-то в институте мне говорили, что у меня легкое перо…

– В таком случае, я сейчас же ей позвоню!

Он вытащил мобильник.

– Алло, Эмма, ты? Слушай, старушка, я, кажется, нашел женщину, готовую разгребать твои дерьмовые творения. Да, более чем! Сколько лет? А тебе не все равно? Сколько вам лет?

– Тридцать четыре скоро будет.

– Тридцать четыре. Разошлась с мужем, нужны деньги, негде жить и все такое. По образованию театровед. Интеллигентная женщина. И вообще, по-моему, то, что надо! Хорошо. Договорились!

Он спрятал мобильник в карман.

– Саша, она страшно заинтересовалась и жаждет познакомиться с вами. В шесть часов обещала приехать ко мне. Послушайте, у вас есть черное открытое платье?

– Есть, но зачем?

– Я хочу вас еще поснимать… Мне нужно, чтобы все было безупречно. Знаете что, пойдемте сейчас к вам, и я посмотрю ваши платья. Понимаете, я мысленно вижу этот портрет, а то, что у меня получилось, не совсем меня удовлетворяет. И не бойтесь меня, я неопасный.

– Я и не боюсь. Идемте!

Я показала ему мое черное платье.

– Так, а эту пелеринку можно убрать? Да? Отлично. Наденьте, я посмотрю!

Я пошла в ванную и надела черное платье, купленное Лаурой. Но я все равно его любила.

– Это именно то, что надо! – закричал Тарас. – Именно то! У вас дивные волосы, вы их завиваете или сами вьются?

– Сами.

– Восхитительно! Идемте!

– Куда?

– Да ко мне же! Я буду вас снимать, а потом приедет Эмма! Может, я еще устрою вашу судьбу! И не смейтесь! Я приношу удачу своим моделям, имейте это в виду!

– Будем надеяться.

И я пошла с ним. Он долго меня мучил, извел, наверное, две пленки, и, когда я уже падала от усталости, он вдруг сказал:

– Все, хватит! Я, кажется, доволен. Хотите сказочную яичницу?

– Хочу!

Яичница и впрямь оказалась сказочной, тем более что запивали мы ее все тем же кахетинским. Но странное дело, я вдруг отчетливо поняла, что с того момента, как Глеб вернулся из Италии, я живу какой-то двойной жизнью, вернее, словно бы наблюдаю собственную жизнь со стороны. И как будто эта жизнь немного не моя… Вероятно, отсюда и это непреходящее ощущение ее банальности, вторичности, как будто я все это уже где-то видела. Дежа вю. Героиня романа, одинокая, попадает в мастерскую художника, вернее, фотохудожника, и теперь с ней должны произойти какие-то волшебные превращения: из гадкого утенка, то есть чувырлы, – в принцессу. К тому же на горизонте маячит обязательный в таких случаях богатый поклонник, да еще наследство… Только страх за бабушку да острая боль от невозможности ее увидеть не вписывались в общую картину. Они были настоящими. Конечно, я уверена, что никакой портрет на обложке не появится, как и на цветной вкладке, да и зачем мне это? Чтобы пальцами на улице тыкали? То есть, конечно, если Глеб обнаружит такой портрет, это будет приятно, впрочем, я ведь не увижу его лица в тот момент, а раз так, то на фиг это нужно?

– О чем задумались? – прервал мои размышления голос Тараса.

– Да так…

В дверь позвонили.

– Это Эмма!

Эмма оказалась женщиной лет сорока, одетой явно очень дорого, но довольно безвкусно. И это тоже показалось мне очередной банальностью. Голос у нее был низкий, прокуренный, а лицо красивое и располагающее.

– Эмма, знакомься, это Саша, Александра Андреевна. А это Эмма Вячеславовна.

– Давай без отчеств, ну их к бесу, так проще. Согласна? И без выканья. На «ты»! Годится?

– Вполне, – кивнула я. Она мне понравилась.