Хочу быть богатой и знаменитой

— Давай уже быстрее, холодно. Чего разбегался? Скучно тебе? Давай-ка завтра к деду и к Амыру поедем? Вот там веселая компания. Там Тошка и Эмик, вкусно кормят и тискают. Только надо бы не забыть твое приданое забрать.

Телефонный звонок заставил Регину вздрогнуть:

— Да, слушаю.

— Регина, это Валентина Исааковна. Добрый вечер, я не поздно?

— Добрый вечер, Валентина Исааковна, нет, не поздно. Вот только что приехала. Спасибо, что в очередной раз помогли мне.

— На здоровье. Как себя чувствуешь?

— Поспала и все пришло в норму. Спасибо большое!

— И хорошо. И пожалуйста. Регина, у меня есть разговор, но не по телефону. Нельзя ли нам завтра встретиться?

— Только рада буду. Заходите после пяти, и мы поговорим.

— А можно и Наташу пригласить?

— Наташу? Хорошо, передам, чтобы она осталась. Приходите, мы будем ждать.

— Спасибо. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Положив трубку, девушка наблюдала за ужином кота и рассуждала вслух:

— Вот интересно, что это потребовалось от нас тете Вале? А, Мурзон? Ты не знаешь? По глазам твоим хитрым вижу, что знаешь, но не скажешь. Ты — партизан, Мурзон! Партизан! Давай, ешь уже и спать-спать-спать.

— Наташа, пора просыпаться, — Александр Иванович минут пять уже сидел на краешке кровати в ее комнате, рассматривая свое сокровище, прежде чем начать будить. А сокровище лежало на боку, подобрав под себя одну ногу, положив обе руки под щеку и посапывало. Золотистые кудри в беспорядке закрывали лицо. Видно было, что с волос исчезает темная краска, и возвращается свой естественный цвет.

Неожиданно подняв голову, пальцами убирая с лица пряди, спросила:

— На работу?

— На работу, на работу, — он уже улыбался. А она опять закрыла глазки, плюхнулась назад, поменяв положение рук, обняв подушку.

— Сейчас-сейчас. Просыпаюсь-просыпаюсь-просыпаюсь, — с каждым словом голос становился тише и слабее, было понятно, что Наташа благополучно снова засыпает. Счастливый поводил рукой по ее плечику, выглядывающему из кокона одеяла, и услышал бормотание:

— Мурзон, паршивец, ты опять из горшка с холодными и мокрыми лапами приперся!

Александр Иванович, хрюкнул от смеха.

— Ты еще и с соплями. Иди отсюда, поганец, пускай тебя Регина лечит и лапы помоет.

Одеяло благополучно ползло вниз, со спящей девушки.

— Натаашаа…

Александр Иванович, заговорил громче. Из-под одеяла раздалось:

— Мурзон, даже если ты научился говорить, кормить тебя все равно не пойду! Завтрак в семь у всех, а сейчас шесть двадцать! Отвали! У меня сорок минут заслуженного сна! Все, исчезни!

Часы показывали действительно шесть двадцать, он сильно удивился такому чувству времени. Она даже во сне умудрилась с точностью до минуты назвать минуты-часы и не ошибиться. К тому же Александр Иванович понял, что раньше чем в семь Наташа не поднимется. Что ж, придется опоздать. Сегодня не страшно.

И они опоздали. Приехали к двенадцати вместо восьми, когда в конторе давно кипела работа.

Орготдел опять готовил переговоры с правильными на этот раз китайцами.

Тошка и Эмик приехали после занятий в университете ближе к трем, довольные тем, что Мурзона удалось перевести домой к деду и Амыру.

Наташа вошла в кабинет в тот момент, когда Эмик с упоением рассказывал историю переезда кота на ПМЖ.

— Как он вдохновенно орал!

Рассказывая про кота, Эмик принял позу истинного трагика.

— Божже, это были вопли прощания с любимой миской!

Рассказчик остановился посредине кабинета, заломив руки, закатив глаза, и как талантливый актер держал паузу. Держал ее долго. Секунды три. Когда понял, что все впечатлились, то перешел на вполне обычный тон:

— А чего мне не сказали, что у него по жизни все по два? Один набор мебели, сантехники и посуды у Амыра, а второй у Регины. Нехорошо получилось. Пока это до меня доперло, мы же успели отъехать от дома.

— И что?

— Что-что, пришлось извиняться и возвращаться.

— И как? Мурзон, извинения принял?

— При чем тут Мурзик? Эмик перед таксистом извинялся, — Тошка захихикала.

— Простите, извините, мы что-то забыли, но не знаем что. Давайте вернемся, нам нужно еще раз все посмотреть. А то кот так расстроился и ревет как раненый тигр.

— А таксист говорит, что когда у него кошак так расстраивается, он лечит его тапком, потом подумал и добавил, что надо его все-таки кастрировать. Оказывается, коты после кастрации так не орут.

— Кстати, а Мурзик кастрирован? Нет?

Регина помотала головой. Тоша обрадовалась:

— И очень хорошо. Такие котятки будут у него славные. Надо найти ему девочку, красивую и с хорошим характером.

Эмик, потирая руки, согласился:

— Точно, ему одному будет скучно.

— Только давайте не породистую, а обыкновенную, умненькую, уютную Мурочку ему отыщем.

— А что, Мурочка и Мурзик — хорошо звучит.

Все присутствующие улыбались, и тут Эмик пожаловался:

— Я тут за Мурзика лапой по макушке получил.

— Ага. Он просто его шлепнул. Без когтей. Вот тебе и Мурзик. Теперь его только полным именем и никаких нежностей и домашних прозвищ!

Мелкие щебетали не затыкаясь. Они влюбились в этого кота. И теперь строили планы по устройству его личной жизни.

Вдруг Тошка всплеснула руками: