Хочу быть богатой и знаменитой

— Извините, Самсон Давидович, написанное на доске отсвечивает, можно я подойду? — Пиночка поднялась со своего места. Самсон Пиночку обожал и всем ставил в пример: тихий голосок, скромная манера держаться, доверчивый взгляд — этакий ангелок.

Пиночка старалась одеваться в монохромные темные тона. Только друзья знали, что у нее на руках после гибели мамы и сестры остался полугодовалый племянник. На светлой одежде отчетливее были видны следы его ладошек и пальчиков, то от детского пюре, то от каши. А тут пока едешь на занятия, следы можно отскрести ногтем, оттереть влажной салфеткой, оставить высохнуть и потереть рукавом — рецептов много. Нельзя оставить ребенка на весь день с няней, не потискав его на дорожку, не поцеловав в пухлую румяную щечку. Только за эти нежности надо платить и Пиночка платила, платила щедро, появляясь на занятия иногда в чем-то отчаянно пятнистом. Но на то есть друзья. Мальчишек споро выдворяли из аудитории, Пиночку оттирали, отчищали или даже случалось, что и переодевали, но это крайний случай, и все опять шло своим чередом.

Ангел Пиночка часто прикрывала друзей от гнева Самсона Великого — преподавателя требовательного, не злого, только очень эмоционального и памятливого. Почему-то память у него начинала интенсивно работать именно на зачете или экзамене. Странное дело, но он и вправду на курсовых испытаниях вспоминал всех, кто разговаривал. Помнил раздел, который читал и даже тему. И — все! Попал студент! Ему сыпались вопросы как из рога изобилия, причем Самсон вовсе не желал какого-то завалить, он добросовестно проверял наличие и качество знаний. И студенты пухли, и не каждый выползал из аудитории с заполненной Самсоном зачеткой!

Потому-то Пиночка сразу же старалась объяснить разговоры или ослабление внимания на таком важном предмете как латинский язык. Самсон принимал ее наивные хлопанья глазками за чистую монету, умилялся и только ей позволял подойти, списать с доски или повторить именно для нее задание немножко помедленнее, потому как полагал, что каллиграфический почерк ангела Пиночки не терпит скорости и недописанных букв. А после он наслаждался ее работами, неизменно выводя заслуженную оценку: превосходно. И ничего страшного, коли вся толпа над этим «превосходно» корпела, а потом со скоростью света копировала ответ себе на листок, с единственной мыслью, только бы успеть до звонка.

А еще Пиночка пела. Пела, действительно, как ангел. Тошка давно лелеяла надежду, что Пиночка пойдет куда-нибудь на прослушивание и будет заниматься тем, что любит больше всего на свете — пением. Но Пиночка, хмуря бровки, идти куда-то отказывалась наотрез. И строгим высоким голосом требовала таких разговоров с нею больше не вести. А в последний раз и вовсе расплакалась:

— Да не рвите мне душу, девочки! Какое прослушивание? Какие Ля Скалы! У меня мелкий на руках, я давно перед собой приоритеты расставила. Все. Точка.

Так было не правильно. И Тошка с Лилей не собирались такую несправедливость терпеть. Они решили, что надо Пиночку кому-то показать. Вопрос конечно интересный. Кому? Нужен спец. Не тот, кто на Пиночке сделает деньги и угробит ее. А специалист высочайшей квалификации, кто ее голос будет беречь. Этот вопрос они с Эмиком прокачивали уже два месяца. И прокачали. В консе есть профессор Знаменская И.Я., она считается самым крутым преподом для вокалистов. Только как устроить прослушивание? Не придешь же и не скажешь, послушайте ее, она хорошая. А собственно, почему не придешь и не скажешь? Придешь, Тошечка, и скажешь, пускай послушает. А послушать у нас есть чего. На дне рождения Эмика Пиночка пела Алябьевского соловья, а Тошечка — умница и красавица — записала это все. Запись потом послушали, она, правда, не студийная, но профи должен заценить и сказать свое веское слово.

Знаменская в консерватории преподает. Вывод? Правильно, курс надо держать туда. В консе, как и любом учебном заведении, имеется волшебная страничка на сайте или бумажка на стене, называется она расписанием. Там станем искать фамилию. Так-так-так, Знаменская И.Я., сегодня в 203 аудитории. Она и сейчас там!

Вот как надо все устраивать! Учитесь! Можете на листок записать и спрятать, а то уведут рецептик завистники и останетесь ни с чем!

И Тоша по окончании пары рванула в консерваторию.

Аудитория оказалось пустой. О как. Тьфу ты, сглазила! Рояль и все. Тут что, не сидят даже? Ни стульчика, ни столика.

— Вы что-то хотели? — Тошка вздрогнула от неожиданности. Из-за пюпитра с нотами встала немолодая, но еще красивая женщина.

— Ой! Простите, пожалуйста!

— Пожалуйста, — дама была одета в платье с высоким воротом и камеей на груди. Белая от седины голова, длинные волосы уложены каким-то причудливым образом. Она сидела за роялем, а сейчас вышла навстречу девочке.

— Я бы хотела встретиться с профессором Знаменской.

— Ваше желание исполнено, вы встретились с ней, — дама улыбнулась и стала лет на десять моложе.

— Так чем я могу быть вам полезна, юная леди?

— Уфф!

— Смелее! Так что же?

— У меня есть подруга и она поет. Вот.