Хочу быть плохой (СИ)

Это было ужасно, чувствовать внимательный взгляд красивого мужчины и бояться, что он жалеет бедняжку.

Может, поэтому, когда мы ехали в машине обратно, от прикосновения его руки к моей я вздрогнула и сердито посмотрела на босса, отстранившись.

— Я хочу, чтобы Вы обратились ко мне, если Вам понадобится помощь, — проговорил настойчиво, проникая своим серым взглядом в душу.

— Зачем Вам это? — резко спросила.

Я злилась.

Злилась на себя, а не на него. Мне хотелось другого, как бы глупо это ни было. Мне хотелось флирта, сказки. И хоть немножко везения.

Кто бы знал, как я устала от серости своей жизни.

— Я сам бы хотел это знать, — мягко улыбнулся.

Зачем он так улыбается? Что им движет?

— Пообещайте, что обратитесь.

Вот упрямый!

— Не буду.

Поджала губы и отвернулась к окну.

— А я буду надеяться, что обратитесь.

Не став продолжать бессмысленный спор, ждала, пока наше совместное времяпрепровождение придет к концу.

Удивительно, как неловкость от дорогой обстановки улетучилась вместе с глупой надеждой.

А чего я хотела? Что такой, как он, может разглядеть во мне женщину? Когда я сама не могу этого сделать, смотря в свое отражение.

— Спасибо за обед, Евгений Эдуардович, — безэмоционально проговорила, прежде чем выйти из машины.

— Нина Константиновна, — остановил меня генеральный.

— Да?

Посмотрела на него и замерла.

Боже, он смотрит на меня, как во сне.

Горячо, дерзко и властно.

— Почему Вы решили, что я в Вас не заинтересован?

Что?

— А разве это не так?

Евгений вышел из машины и сократил расстояние между нами.

— Ваша невинность и робость не могли оставить такого, как я, безразличным, — усмехнувшись, наклонился ко мне непозволительно близко и зашептал: — Вы даже не догадываетесь, как животное внутри меня жаждет разбудить ваших чертей, Нина Константиновна.

Его голос цеплял постыдные струны моей души. Его слова волновали, манили к себе, как мотылька на свет.

Судорожно вздохнув, отошла от Евгения, краснея с каждым шагом все сильнее.

— Мне нужно идти, — пискнула и, развернувшись, поспешно пошла подальше от этого мужчины.

— Нина, подождите! — донеслось в спину, но меня было не остановить.

Я не просто сбежала от откровений красивого мужчины, я сбежала от себя.

Вернувшись на свое место, зарылась в бумаги, игнорируя всех, даже свои собственные метания внутри.

Еще и Мария, как надоедливая муха, читала нотации.

— Что ты натворила? Теперь на тебя все пялятся.

Плевать.

— Будут ходить слухи.

Переживу.

— Как ты могла с ним пойти, он же извращенец?

Я такая дура, что убежала. Надо было ответить ему.

— Ты меня вообще слушаешь?

Нет.

— Нина, даже не знаю, как теперь тебя отмыть от этой грязи.

Отложив документ, которым я прикрывалась от Марии, в сторону, спросила:

— Какой грязи?

Убедившись, что нас не подслушивают, Мария тихо проговорила:

— Все думают, что ты очередная претендентка на год.

— Почему на год?

Слишком поспешно спросила. Сдаю себя с головой.

— Ты так и не зашла в чат? Там же скрины договора выложили, который они заключают с женщинами. Как вспомню подробности, так плеваться от отвращения хочется.

Неужели я снова полезу в этот чат?

— Мне это не интересно

Обязательно, только дома.

— Если не хочешь читать, то, будь добра, поверь на слово и прекрати общение с начальством. Иначе говорить будут не только про тебя, но и про нас.

Простите?

— А при чем здесь вы?

Мария смотрит на меня, как на дуру.

— Потому что Мы — одна семья, глупая.

Смотрела на нее и не могла поверить, что она это сказала.

Та, которая увела моего мужа.

— Извини, но мне нужно отойти в уборную. Закончим этот разговор потом, — как можно спокойней произнесла, прежде чем встать.

Спокойствие было фальшивым, внутри все лихорадило. С каждым шагом боль в груди разрасталась.

Зачем так со мной? Почему нельзя оставить меня в покое и дать затянуться ране? Нет, надо постоянно напоминать.