Хочу быть твоей

– Я путешествовала по Европе после окончания школы. Это было чудесное лето. Мы отправились исследовать мир, предвкушая бесконечные приключения. Я была с подругами… мы вели себя разумно и не совершали никаких глупостей… – Даже сейчас у нее возникла потребность оправдать себя – объяснить, что это была не ее вина, потому что долгие годы она мучила себя размышлениями о том, «а что, если». А если бы она была более осторожной? А если бы она поехала не с двумя подругами, а с большой компанией? А если бы она смогла сделать что‑то, чтобы предотвратить эту катастрофу?

Ангелос взглянул на нее своим прежним жестким взглядом, глаза его грозно потемнели.

– Что случилось с тобой?

– Мы были в Париже. В Городе Любви. – Коротко рассмеявшись, она покачала головой. – Мы стояли перед Эйфелевой башней. Мне казалось, что это самое спокойное и безопасное место на свете. Моя подруга Анна пошла покупать билеты, а я решила сделать несколько снимков. – Талия почувствовала, как ее горло сжалось, когда воспоминания нахлынули на нее. Долгие годы она пыталась об этом забыть, но не могла. – Подняв фотоаппарат, я стала смотреть в объектив, когда… – Она замолчала, закрыв глаза. В этот момент мир ее пошатнулся и треснул. Всего одна секунда – и ее беззаботное существование превратилось в жуткий кошмар.

– Талия, – тихо сказал Ангелос. – Ты можешь не продолжать…

– Нет, я хочу продолжить, – настойчиво сказала она. – Я никогда не говорила об этом, но теперь, после того, что вы сделали для меня…

– Я не много сделал…

– Много, Ангелос, – сказала она, и голос ее задрожал. На его лице что‑то мелькнуло, и она поняла, что он никогда не давал ей разрешения называть его по имени. – Простите, мне не следовало…

– Что не следовало?

– Называть вас Ангелосом, – пробормотала она.

Он скептически рассмеялся.

– После всего, что было, Талия, ты смело можешь называть меня Ангелосом. Даже будет странно, если ты откажешься.

«После всего, что было». При этих словах она сразу же вспомнила, как нежно он ее обнимал, какой твердой и крепкой была его грудь. Прижавшись к ней щекой, она ощущала себя в полной безопасности. В его объятиях она была защищена, и ей хотелось навсегда оставаться в них!

Встав из‑за стола, Ангелос взял ее за руку и отвел к камину, где стояли два кресла. Талия обессиленно опустилась в кресло, ноги ее дрожали.

– Значит, они напали на тебя возле Эйфелевой башни, – тихо и спокойно произнес он, побуждая ее к разговору.

– Это случилось так внезапно. Я даже не видела…

Талия сглотнула комок в горле, вспомнив о том, каким безжалостным и грубым был этот мужчина. Он прижал ее к себе, приникнув к ее уху, будто шептал ей что‑то на ухо. Прохожие могли подумать, будто это влюбленная парочка, наслаждающаяся интимным моментом. А в это время он прижал ей к носу маску с хлороформом. И она мгновенно потеряла сознание.

Талия заставила себя взглянуть в лицо Ангелоса и продолжала:

– Они усыпили меня. Когда очнулась, я обнаружила себя в каком‑то чулане. Грязный пол, низкий потолок… Я с трудом встала во весь рост. И было очень темно. – Дрожь пробежала по ее телу. – Я понятия не имела, где нахожусь и что они собираются сделать со мной.

Ангелос побледнел, глаза его блеснули.

– Наверное, это было очень страшно.

– Да. – Талия сжала губы, вспомнив эти тяжелые моменты. – Мужчина приносил мне воду и еду, но никогда не говорил со мной. Через некоторое время я стала скучать, как ни смешно это звучит, но я хотела, чтобы что‑то случилось. – Она покачала головой. – Я была наивной. – Талия замолчала, вспоминая те бесконечно тянувшиеся дни. Она сидела в темном чулане – запачканная, изнуренная, эмоционально подавленная. Ей хотелось лишь, чтобы это все закончилось… навсегда. Она поняла, что такое отчаяние. И что такое безнадежность.

– А что случилось потом, Талия?

Подняв глаза, она взглянула на Ангелоса, будто снова увидела его.

– Потом в одну ночь разразилась гроза. Ужасная гроза – сильнее той, которая была здесь. Я думала, что мой сарай сейчас разрушится, потому что рядом упало что‑то тяжелое, должно быть, дерево. Я боялась, что похитители мои сбежали, спасая себя, оставив меня здесь умирать. Или, может быть, они погибли, и теперь никто здесь меня не найдет. – Она так сильно стучала кулаками в дверь, что на руках у нее появились синяки, а пальцы стали кровоточить.

– Но ведь они не сбежали? – тихо спросил Ангелос, когда Талия вновь замолчала.