Хочу быть твоей (СИ)

Наверное, надо как-то помягче с ней. Я села обратно, устало выдыхая. У кого она вообще просит совета? Единственное, на что у меня есть право после случившегося — это выбрать, каким именно образом я предпочитаю гореть в аду. Бедная. Бедная Катька, она так и осталась маленькой забитой девчонкой, за которую мать решала все, даже когда ей стоит вздохнуть. Тепличный цветок, не способный выжить в наших погодных условиях. И вот теперь Катька плачет на кухне, инстинктивно положив руку на живот. А там внутри ребенок, Тимин ребенок…

— Расскажи ему все, — рубанула я и ушла в комнату, захватив бутылку с собой. Рухнув на диван, уставилась в темный потолок. Вот бы сейчас провалиться в забытье, но куда там, мысли жрали, не позволяя не то, что уснуть, даже расслабиться.

Если бы я только знала, чем закончится этот день, я бы даже с дивана не стала вставать. Лежала бы, пила чертов коньяк, курила в потолок, точно как сейчас, только не было бы всего этого ада, который свалился на мою голову за пару часов. Я перестала хоть что-то понимать. Но между всеми событиями и словами, хаотично бродящими в голове, пробивались мысли, за которые я начинала себя ненавидеть. Говорят, на чужом несчастье счастья не построишь. Да и чужого несчастья как такового пока нет…

На мгновенье я увидела их вместе, и подумала: это был бы прекрасный финал моей истории. Я так долго пыталась погубить себя, кажется, бог услышал мои молитвы. Потому что, как бы не хотелось признавать, меня тянет непонятной силой к тому, кто никогда не будет моим. Этот гад влез под кожу, стал частью мыслей, как гребанный коньяк, оставленный им в нашей квартире: он везде, неприметно, почти привычно. И вся беда в том, что отказываясь признаться в этом самой себе, я допустила то, чего никогда не должно было произойти.

Я все-таки уснула, и на границе сна подумала: больше ничего не буду делать, просто плыть по течению, куда-нибудь оно меня принесет.

А ночью снился Артем, он смотрел своими бездонными глазами, и были они грустнее обычного, это, видимо, означало, что дела мои совсем плохи.

С утра я так и подумала, правда, относилось это в первую очередь к физическому состоянию. Коньяк я вчера таки допила, потому сегодня похмелье накрыло жесткое. Голова раскалывалась, во рту сухость, и вообще состояние не очень. Катька дома, я лежала, слушая, как она гремит посудой на кухне, готовит, что-то напевая. Хорошее настроение? А у меня вот не очень. Положив на голову подушку, я тяжело выдохнула. Так себе способ прятаться от реальности. И от похмелья тоже. Нужен холодный душ, кофе, пожрать и снова завалиться спать. К вечеру оклемаюсь, а завтра на работу, надо привести себя в нормальный вид, а то поди выгляжу, как смерть.

Я заставила себя встать, быстро прошмыгнув в ванную, решительно приняла контрастный душ, немного взбодрилась, по крайней мере, уже могла хоть как-то соображать. И наконец, осмыслила произошедшее. Я, блин, чуть не переспала с мужчиной своей сестры! Я даже не понимаю, как это произошло! Как меня так накрыло, что я сама на нем повисла? Он, конечно, был не против, но от этого радости немного.

— Ну ты и сволочь, — сказала своему отражению, — вполне в твоем стиле, уничтожать себя за счет тех, кто тебя любит.

Катька единственный родной человек, который у меня остался. Она меня любит даже такую непутевую, несмотря на то, что я выделываю. А я предала ее. И ладно бы Тима был просто залетным молодцем, но ведь она призналась мне, что любит его, а я… Теперь Катька ждет от него ребенка. Если они поженятся… Выдохнув, я прижалась головой к прохладной плитке. Следовало признать, сколько ни виню себя во вчерашнем, я не хочу, чтобы они были вместе. Не хочу, но должна смириться. Ради сестры и ее ребенка, которого она в любом случае сохранит. А если у них с Тимой все сложится, я просто уеду в Питер. И насрать, что там Влад, может меня хоть с потрохами сожрать. Мне уже все равно.

Катька и впрямь была в хорошем настроении, улыбнулась мне, я замерла на пороге, разглядывая ее. Все-таки она хорошенькая. А ещё заслуживает счастья. И если для нее оно заключается в Самохине, пусть будет так. Надеюсь, он окажется благоразумным и даст то, что ей надо.

Я улыбнулась, подходя к сестре, и обняла ее. Она прижала меня к себе.

— Как ты? — спросила, отстранившись, заглядывая в глаза.

— Бывало и лучше, — усмехнулась я, садясь на стул.

— Есть хочешь?

— Конечно.

Вскоре я уплетала борщ, поглядывая на сестру, она сидела рядом, наблюдая за мной, подперев щеку. Как было бы хорошо, живи мы вот так вдвоем спокойно, без мужиков, скандалов и прочего дерьма.

— Не звонила Тиме? — задала я вопрос. Катька покачала головой.

— Знаешь, я полночи думала и поняла, что бы он ни сказал, я все равно счастлива. Ведь у меня будет ребенок. Даже если Тима не захочет остаться со мной, это не так важно. Будет, конечно, тяжело, но я уверена, что счастья будет куда больше.