Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы)

А вот мнение выдающегося английского врача XVII века Сиденгема: «Прибытие паяца в город значит для здоровья жителей гораздо больше, чем десятки мулов, нагруженных лекарствами».

В справедливости этих слов я убедился на собственной практике. Вспоминаю такой случай: меня вызвали к одной старушке, которая случайно вывихнула себе нижнюю челюсть. Зевнула сладко, и челюсть отвисла! Я уж не помню, отчего это произошло; то ли телевизор она смотрела, то ли книжку скучную читала — не важно! Как говорится, бывает. Одним словом, ее дело вывихнуть, мое — вправить.

Приезжаю к старушке домой, вижу: вся комната забита родственниками, соседями, сочувствующими. Посредине сидит моя бабушка, рот у нее открыт, в глазах — печаль. Я, естественно, волнуюсь. Вправление вывиха — операция сложная. А тут еще на меня глядят десятки глаз. Сами понимаете ответственность большая. Но я виду не подаю, что волнуюсь, а, наоборот, очень так солидно и спокойно говорю: «Не волнуйтесь, бабушка, сейчас мы вас мигом вылечим!»

После этого сажаю старушку к столу, пододвигаю себе стул…

Вот тут происходит нечто непредвиденное. Я сажусь мимо стула и со всей силой шлепаюсь на пол. По пути хватаюсь за скатерть со стола, на меня падает графин с водой и ваза с цветами.

Наступила зловещая тишина. Я лежу на полу, облитый водой, засыпанный цветами, и с ужасом понимаю, что моему врачебному авторитету пришел конец. И тут в тишине я вдруг слышу какой-то странный звук: «Хи-хи-хи!». Поднимаю глаза, вижу — это смеется моя старушка. Челюсть у нее сама вправилась и теперь лишь чуть подрагивает от смеха.

Тогда я встаю, спокойно отряхиваюсь и небрежно говорю собравшимся: «Ну вот и все!»

А позднее во врачебном журнале, в графе «проведенное лечение», в той самой графе, где обычно записываются всевозможные инъекции и манипуляции, я написал только одно короткое слово: «Рассмешил».

Этот случай запомнился мне надолго. Конечно, не надо думать, что в дальнейшем я падал перед больными по любому поводу, но чудодейственная сила смеха стала для меня аксиомой.

Я стал писать рассказы, печататься, затем был принят в Союз советских писателей и расстался с врачебным халатом.

Не знаю, приобрела ли от этого что-нибудь наша литература, но то что медицина ничего не потеряла — это точно…

Вопрос третий: «Зачем ему (то есть мне) это было надо?» Думаю, что частично я уже ответил на этот вопрос. Хочется добавить, что я по-настоящему счастлив, приобщаясь к большой армии юмористов, от того первого первобытного, который взял палку в руки и пошел играть в городки, до того новорожденного младенца, который завтра появится на свет и вместо традиционного плача вдруг весело засмеется.

Уважаемый читатель!

Раз ты уже дошел до послесловия, то я надеюсь, что ты прочитал и всю книжку. Возможно, она тебе понравилась, возможно, нет.

И то и другое меня вполне устраивает.

Если книжка тебе понравилась, — значит, ты улыбнулся, и я могу быть спокоен, что дефицитная бумага не истрачена напрасно.

Если же книжка тебе не понравилась, то и это неплохо. Потому что когда чей-то юмор не нравится, то он рождает ответный юмор, и каждый может в своих письмах или устно посмеяться надо мной и моими рассказами.

Согласитесь, что в наше время, когда тем для сатириков и юмористов с каждым днем становится все меньше, подкинуть самого себя в качестве объекта для насмешек — это по крайней мере благородно.

Говорят, физиологи подсчитали, что минута смеха продлевает человеческую жизнь ровно на сутки.

Будем же смеяться, и тогда вопрос о нашем долголетии можно считать решенным…