Хочу пони

- Бедняжка, ты боишься костра? Думаешь, нас сожгут, если не будем как следует молиться? Ну что за наивность! Галларду чхать на благочестие, как и мне, и всякому умному лорду в Империи! Мы — внуки герцога, нас держат в заложниках, чтобы давить на деда. Наша судьба не от веры зависит, а от политики!

Лаура поджала губки:

- Благодарю тебя за твое мнение. Но мне казалось, нас не убудет, если проявим немного…

- Трусости? Конечно, тебе, девице, она к лицу.

- В первый день ты боялся Галларда не меньше, чем я.

- И теперь боюсь, но ни к чему это показывать! Если он увидит, как мы бьем поклоны, то поймет, что трясемся от страха. Но мы должны говорить с ним на равных! Мы — лорды Великого Дома, как и он.

Лаура сказала то, во что верила:

- Мы должны быть хорошими.

Джереми фыркнул:

- Будь, если хочешь!

Лаура не отказалась от своих стараний, но стала действовать мягче и тоньше. Никто не заподозрил бы, что она обучает брата. Всякому было ясно: сестренка сама просит его о наставлениях.

Впрочем, Лаура не удержалась от крохотной шпильки. Проходя мимо бойницы, за которой виднелся ужасный столб, она спросила монаха:

- Напомните, брат Клемент, за что была казнена та несчастная?

- За оскорбление веры словом и делом, миледи.

Лаура метнула в брата красноречивый взгляд. Джереми ответил тихо, тайком от Клемента:

- Никого нельзя судить за оскорбление в адрес иллюзии.

На десятый день после того, как Джереми отправил письмо, перед обедом их повели в чайную комнату. Лаура решила: вот и новая встреча с архиепископом — а значит, испытание и ей, и брату. Нужно вести себя идеально, иначе — конец. На ходу Лаура проверила себя: выправила малейшие погрешности шага и осанки; успокоила руки, запретив им комкать материю платья; подняла подбородок с подлинно агатовским достоинством, но взгляду придала невинной кротости. На всякий случай освежила все три молитвы и сюжет о Светоносцах, что узнала от Клемента, и несколько богословских пассажей из книг, и имена двух покойных епископов из Дома Фарвей — дальних ее родичей. Что ж, Лаура сделала все.

Однако она ошиблась: вместо архиепископа в чайной их ожидал отец. И не один.

* * *

Немного раньше тем же днем в нижнем дворе Эвергарда случилось событие. Лаура не видела его, а Джереми наблюдал через окно и позднее рассказал сестре.

К воротам подъехала карета, вызвав собою замешательство у часовых. Карета выглядела просто, без гербов, и не имела конного эскорта. Однако воин, сидевший подле возницы, предъявил стражникам бумагу. Увидав ее, часовые вытянулись по струнке. Экипаж въехал на винтовой подъем. При помощи той же бумаги он проник в средний двор, а затем – верхний. Лишь тут он открыл двери и выпустил из кабины трех человек. Один носил шубу и шапку, его лицо терялось в мехах, и выдавался только острый нос. Другой, одетый в темное, следил за каждым жестом обладателя шубы — очевидно, выполняя обязанности его секретаря или адъютанта. А третий был самым приметным из гостей. Вся фигура его, осанка, манера движения, посадка головы выдавали суровую, бестрепетную силу. Его вооружение составляли меч и дага; поверх теплого мехового дублета мужчина носил двуцветный плащ — смесь крови и смолы.

Признав в этом человеке главного (или самого опасного), начальник караула обратился к нему. Джереми приподнял фрамугу и услышал, как меченосный гость отрекомендовался:

- Гаррет Аманда Джина рода Агаты, генерал-полковник Стэтхем. С личным поручением ее величества.

Джереми не просто увлекался военной стратегией, а веровал в нее, как другие - в религию. Он не мог не узнать имени: ведь это Стэтхем наголову разбил искровую армию Короны! Правда, действовал он по плану Ориджина.

- Каково поручение, милорд? - уточнил начальник караула.

Воин, сидевший подле возницы, спрыгнул наземь и предъявил бумагу караульному офицеру. Стэтхем счел нужным сказать вслух:

- Имеем пакет для приарха. Хотим видеть заложников, что содержатся здесь.

- Я передам пакет, милорд, и доложу его светлости.

- Нет, офицер. Вы сейчас же приведете к нам заложников.

- Я не имею права, милорд. Приказано никого не впускать к ним.

- Приказано кем-то, более важным, чем владычица?

- Нет, милорд, но…

Стэтхем отвернулся и зашагал к гостевому дому, как-то угадав, что именно там и находятся внуки Фарвея. Часовые у дверей преградили ему дорогу, а начальник караула подоспел с двумя другими стражниками.

- Милорд, остановитесь!

Стэтхем уведомил его:

- Офицер, вы отнимаете мое время. Через восемь секунд задержка станет оскорбительной. Один. Два…

Караульный опешил.

- Вы не можете, милорд. Так нельзя! Нужно доложить его светлости!..

- Шесть. Семь. Восемь, - окончил счет генерал. - Вы унизили меня ожиданием. Я вызываю вас, офицер. Назовите свое имя и титул.

Рука северного генерала легла на эфес. Офицер сообразил: его голова имеет все шансы расстаться с телом, едва имя будет названо, как требует дуэльный кодекс.

- Не имеете права!

Офицер попятился в тыл, за спины солдат. Но те слаженно выполнили маневр и очутились на флангах, а в центре остался один офицер — лицом к лицу со Стэтхемом.

- Сударь, ваше имя.