Хочу проснуться, когда все закончится(СИ)

- Сэкономил на школьных обедах. Копил себе на новую игровую приставку, - говорил он, упираясь растерянным взглядом в пол. - Потом услышал, как ты рассказывала об этом странном предмете, и выкупил его на аукционе. Подумал, что тебе это нужнее.

- Ник... - голос Люси задрожал, и по щекам покатились слезы. - Спасибо большое.

- Мне для тебя ничего не жалко.

Люси еще больше расплакалась и обняла Ника, будто у нее могли отобрать его навсегда.

- Я тоже тебя люблю, - кое-как сказала она сквозь слезы.

- Не забывай там про нас, - тихо сказал Ник.

- Как я могу о вас забыть, вы же моя семья!

- Обещаешь?

- Обещаю!

- Ну, все, все, пора ехать! - сказал дядя Джош сдавленным хриплым голосом, сдерживая слезы.

- Приезжай к нам на каникулы, - сказала Люси, поцеловав Ника в макушку. - И маму с папой слушайся.

И снова суета, вещи, чемоданы, слезы, вопросы о билетах. Казалось, что я все делаю по инерции, словно робот с запущенной программой. В груди стала зарождаться боль, медленно увеличиваясь и поднимаясь к голове. Спустя столько мучительных дней наедине с этой болью, я уже не удивился ее появлению. А даже ждал, как ждут ежедневных новостей, которые покажут, несмотря на то, хочешь ты их видеть или нет. Но только новости ты можешь выключить, или выбрать другой канал. А с болью так не получится. Здесь не ты выбираешь, а она. Она выбирает, когда появиться и насколько задержаться. Когда ей уйти, а когда вернуться. И однажды настанет тот день, когда она сначала задержится на дольше, чем обычно, а потом останется в тебе навсегда. И тогда ты станешь другим: сломанным, подавленным и разбитым. Все еще живым, но уже покойником.

Именно таким я сейчас себя и чувствовал. Становилось все сложнее дышать, будто мне дали под дых. Приходилось молчать, чтобы не расходовать силы, которых и без того становилось все меньше.

После отъезда Люси все ходили с озабоченными лицами, будто попали в другую реальность. Тетя Кэрол не выпускала из рук телефон, пока Люси не сообщила, что их самолет взлетает. Лишь только после этого, поужинав в полной тишине, все разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.

Мне даже стало легче, когда я остался наедине с собой. Все это время тело будто было налито свинцом, каждый нерв был напряжен так, будто еще немного и они все разом разорвутся, мгновенно убив меня.

Мышцы то сокращались, то расслаблялись с такой силой, словно больше не реагировали на сигналы мозга, а беспорядочно совершали свои действия. Волнение и страх росли во мне, как опухоль, от которой уже не избавиться, которая поразила все тело изнутри и вот-вот убьет его.

Не раздеваясь, я свернулся комочком на кровати, прижимая руки к груди. Резкая головная боль застала меня врасплох, когда я встал с кровати, чтобы закрыть в комнату дверь. Спотыкаясь, и чуть не падая от бессилия, я вернулся на место и сел, обхватив голову руками. Я не знал, как мне с этим бороться. Баночка с таблетками - единственное, что могло помочь. Но эта мысль вытащила из памяти картинку, показав мою квартиру, где в темной пустой комнате на тумбочке у телевизора осталось мое спасение и избавление.

Словно узнав об этом, боль ударила с новой, еще большей силой. Мне хотелось вырвать себе сердце и уничтожить, растоптать его, чтобы больше ничего не чувствовать.

До скрипа сжимая зубы, чтобы не закричать, я готов был умереть, лишь бы не чувствовать и не осознавать всего того, что со мной происходит.

Не знаю, сколько прошло времени, но я вдруг почувствовал, что это состояние стало родным и привычным. Оно позволило смириться с ним, сдружиться. Теперь мне было не так одиноко.

Закрыв глаза, я почувствовал умиротворение. Стало легко и спокойно. Но надолго уснуть не удалось. Я проснулся от ощущения чьего-то присутствия рядом со мной. Испугавшись, что что-то могло случиться с Люси, я резко открыл глаза и сел. На краю кровати сидела Эмили. Она тихо плакала, закрыв руками лицо.

Я даже, признаться облегченно вздохнул, что это была не тетя Кэрол.

- Эмили, что ты здесь делаешь? - почему-то шепотом спросил я.

Она не отвечала.

- Эм, что случилось?

- Больно говорить... - тихо сказала она, продолжая плакать и смотреть в пол.

Мне стало стыдно, что я все время ее обижал. Я придвинулся ближе и взял ее за руку.

- Эмили, ты можешь мне доверять.

Еще с минуту она молчала, будто не слышала мои слова.

- В последнее время мне так больно... вот здесь... и вот здесь - она положила ладонь на грудь, а потом дотронулась до головы. - Эта боль все время нарастает, и я все чаще чувствую, что уже не спастись. Что я лишь пыталась обмануть себя... и тебя...

- Наверное, никто сейчас тебя не поймет так хорошо, как я...

- Я так хочу любви и тепла... жить нормальной жизнью... просыпаться каждое утро и радоваться этому. А ты все испортил.

- Эмили, я не виноват в твоих бедах, - я даже разозлился.

Мало того, что она меня преследует, так теперь еще и обвиняет. Это уж слишком.