Хочу ребенка!

И вот сегодня, в тот день, когда Джулия ушла с работы – точнее, ее вынудили уйти, – Марк все еще стоит у лестницы, не имея понятия, что сказать и что делать. Его преследует ощущение, будто он ходит по рунному полю. Один неверный шаг, и весь мир обрушился. Он чувствует ее боль, и больше всего на свете ему хочется ее утешить. Только он не знает, как это сделать. Не знает, с чего начать.

И боится, что, возможно, уже слишком поздно.

– Джулия, – он протягивает руку и умоляюще смотрит на нее. – Давай не будем опять начинать все заново. Только не сегодня. Я хочу услышать, что произошло, а не ругаться из-за ерунды…

– Это не ерунда, – огрызается Джулия, но он знает, что выигрывает этот бой, и в глубине души ей вовсе не хочется огрызаться.

– Знаю, знаю, – утешает ее он. – Прости, я не то хотел сказать. Почему бы тебе не досушить волосы, а я пока налью бокал вина? Что ты думаешь? Хочешь, доедим карри? Я могу позвонить в ресторан и заказать. Согласна? Джулия?

Джулия ковыряет ковер на лестнице большим пальцем ноги, потом пожимает плечами.

– О'кей, – бормочет она тоном агрессивного шестнадцатилетнего подростка. – Но я не хочу цыпленка. Я буду рыбу.

– Хорошо.

Глядя, как она поднимается наверх, Марк мысленно улыбается.

Это временное затишье, но, его талант дипломата возымел действие. На кухне он открывает бутылку вина, наливает себе бокал и тут же выпивает его, немедленно наполняя бокал снова на случай, если Джулия вдруг войдет. Он берет бутылку и еще один бокал и идет в гостиную, чтобы разжечь камин. В Хэмпстеде нет дровяных каминов, только имитация на газу, но все знают, что в доме Марка камин настоящий. Он нередко сталкивается с соседями, когда совершает грабительский набег на местный парк в поисках дров.

Второй бокал выпит за считанные секунды. Вообще-то, он не любитель выпить, но бог свидетель, сейчас ему это необходимо. Ему нужно смягчить боль.

Поставив бокал на стол и подняв трубку, чтобы позвонить в ресторан, Марк думает: если бы я верил в бога, я бы сейчас начал молиться.

6

– О, более того, по-моему, я в него влюбилась.

– О чем ты говоришь?

Белла изумленно таращится на Сэм, в основном потому, что выглядит та ошеломляюще.

Ну и что, что она на шестом месяце беременности. Ну и что, что размером с небольшого кита. Но она неотразима. Обычно, когда дело доходит до макияжа, Сэм из них троих самая ленивая. Никогда не использует ничего, кроме прозрачной крем-пудры, туши для ресниц и бледно-розового блеска для губ.

Но сегодня Сэм накрашена почти так же ярко, как и Белла. Кожа у нее гладкая и слегка загорелая, губы пухлые и блестящие, волосы уложены так, что слегка покачиваются волной при каждом движении. Никаких широких брюк и мешковатых платьев, которым она отдавала предпочтение с начала беременности. («Да, выглядит отвратительно, зато как удобно. А вот когда я начну заглядываться с интересом на рейтузы с подтяжками, остановите меня!»). Сейчас на Сэм черные расклешенные брюки, черные туфли на высоком каблуке и обтягивающий оранжевый свитер. Она выглядит потрясающе.

– Ты выглядишь потрясающе, – Джулия широко раскрывает рот.

Сэм погружается в кресло и кладет руку на сердце.

– Девочки, я серьезно. Мне кажется, я влюблена в мистера Бреннана.

– Того консультанта по диабету?

Гинеколог Сэм начал беспокоиться, что она так растолстела. Сэм сдала тест на переносимость глюкозы. Оказалось, что все в порядке, но, чтобы перестраховаться, она теперь каждый раз ходит к специалисту. Мистеру Бреннану.

Если верить Сэм, мистер Бреннан не совсем в ее вкусе. Не очень высокий, у него даже есть лысина.

(«Но по крайней мере, – оправдывается Сэм, – он не зачесывает на лысину оставшиеся три волоска!»).

Сэм называет его лапочкой и утверждает, что от его сексуального голоса моментально теряешь голову.

Теперь перед каждым визитом к гинекологу она делает эпиляцию и надевает шикарное белье. Но, судя по всему, ей этого мало.

– Серьезно, серьезно, я на него запала, – признается она и заливается краской, как девчонка.

– Дорогая, это естественно, – беззаботно произносит Белла, подзывая официанта, чтобы заказать еще бутылочку минеральной воды и большой стакан молока для Сэм. – Все мои нью-йоркские подруги по уши влюблены в своих гинекологов и терапевтов. Не переживай, у тебя это пройдет.

Сэм упрямо наклоняется вперед.

– Мне кажется, у меня все по-другому.

Джулия смеется.

– Хочешь сказать, что Крис был ужасной ошибкой.

– Мистер Бреннан и есть твой принц?

Сэм смущается.

– Брось! – Джулия покатывается со смеху. – Ты, серьезно?

Сэм ерзает на стуле, потом неохотно признается, что прошлой ночью, перед утренним приемом, ей приснился эротический сон с мистером Бреннаном в главной роли, что теперь все очень серьезно и она не сможет посмотреть ему в глаза, когда явится на прием.

– Давай подробности, подробности, – Белла прикована к месту от изумления. – Что за эротический сон? Что там было?