Хочу ребенка!

Я выпадаю из разговора, отодвигаю сексуальное возбуждение в дальний уголок мозга и обдумываю степень риска. Я работаю на Лондонском Дневном Телевидении всего неделю. Пока мне здесь все по душе. И я могла бы работать здесь очень долго. Дьявол, скажу честно: я уже вижу, как рабочие снимают с двери табличку «Майк Джонс» и вешают вместо нее «Мэйв Робертсон».

Здесь я могла бы взобраться по карьерной лестнице до самых небес. А Марк – юрист. И он не просто работает в юридическом отделе, он – глава юридического отдела. Как я и говорила. Не просто юрист. Кто-то, с кем мне придется сталкиваться постоянно, и я-то знаю, что я с этим справлюсь, но справится ли он?

И еще он живет с Джулией, и Джулия пытается от него забеременеть, к тому же, от Джулии здесь все без ума, Джулию все уважают. Черт, она и мне тоже нравится. Хм-м-м. Я смотрю на его руку: сильная, загорелая, не слишком много и не слишком мало выгоревших на солнце волос. Сексуальная.

В другой раз, Жозефина.

Я поднимаю руку, подзывая Шелли, и заказываю большую бутылку газированной минеральной воды.

– Вижу, ты решила не распускаться, – произносит Марк с ироничной усмешкой. – Видно, моя сила убеждения не настолько эффективна, как я думал.

Я пожимаю плечами.

– На другую она бы подействовала, но я же новичок. Мне нужно произвести достойное впечатление.

– Думаешь, ты до сих пор этого не сделала?

– Не знаю. Как ты думаешь?

О боже. Я проявила неуверенность в себе. Никогда нельзя показывать мужчине, что сомневаешься в своих силах, потому что большинство мужчин терпеть не могут закомплексованных женщин.

– Ты произвела впечатление на меня, – проговорив это, он не смотрит мне в лицо, и я вздыхаю.

Этот мужчина с легкостью мог бы затащить меня в свою паутину, но я не поддамся. Не могу.

– Но я уже ухожу, – я одариваю его улыбкой, за которой, надеюсь, не видно сожаления.

– Хорошая мысль, – говорит он, отодвигая стул. – Мне тоже пора домой.

– Где ты живешь? – мы стоим на углу Сент-Мартинс-Лейн и уже отчаялись разыскать такси. Я кутаюсь в пальто. Естественно, единственное такси в поле зрения уже занято, и мне все время кажется, что ко мне движется оранжевый огонек, словно мираж в пустыне. Но я ошибаюсь.

– В Белсайз-парк. Ты?

– На Госпел Оак. Как раз по пути! Поймаем одно такси на двоих, – это утверждение, не вопрос. За ним следует тишина.

– Может, прогуляемся? Более заманчивая перспектива, – Марк машет рукой в сторону другой улицы, а такси, вероятно, тоже занятое, исчезает за дальним углом.

Я воспринимаю это как хороший знак и киваю. Мы шагаем рука об руку. Слава богу, сексуальное желание поостыло с тех пор, как мы укали из ресторана. Я замерзла и устала. Единственное, о чем я могу думать сейчас – как я свернусь калачиком на заднем сиденье уютного теплого такси и поеду домой спать.

Я покрепче запахиваю пальто и смотрю под ноги, на тротуар, семеня ножками и жалея, что не надела более удобные туфли. И тут до меня доходит, что Марк остановился. Я тоже замираю. Смотрю на него, краем сознания замечая, что глаза его горят желанием, и – клянусь, я до сих пор не понимаю, как это произошло – оказываюсь в его объятиях и целую его так, будто от этого зависит моя жизнь.

Если бы я могла описать это ощущение: страсть, притяжение, огонь. Я таю в его руках, прижимаюсь к нему каждой клеточкой тела, и нас утягивают на дно невероятно насыщенные чувства.

Наконец мы отстраняемся и смотрим в глаза друг другу. Наши зрачки расширены от шока.

– Извини, – говорит он, и я же хочу успокоить его, сказать, что извиняться не за что, как он опять целует меня, и на этот раз, когда мы отстраняемся друг от друга, он подталкивает меня в узкий проход между домами.

Скажу сразу: я не из тех женщин, что занимаются сексом в подворотнях. Меня никогда не заводил страх быть пойманной или замеченной, и вообще, я люблю заниматься этим в условиях чрезвычайного комфорта, в спальне. Или в гостиной. Я существо, обожающее комфорт, и люблю соответственно планировать свидания. Я соблазнила не одного мужчину с помощью шелковисто-гладких ног (эпилятор «Эпиледи», невыносимая боль, но какой результат), черных чулков и подвязок (жутко банально, но от этого не менее эффективно), шампанского и лести (ключик, открывающий любые двери).

Но я в жизни не делала того, что делаю сейчас. Я стою, прислонившись к кирпичной стене в темном переулке, освещенном единственным тусклым фонарем в конце. В противоположном конце. Губы Марка повсюду. Он целует мое лицо, шею, ямочку у ключицы. Жесткие, влажные поцелуи, от которых перехватывает дыхание и в глазах появляются слезы. Я просовываю руки под его пиджак, вытаскиваю рубашку из брюк и задираю наверх, страстно, отчаянно, пока не почувствую его горячую кожу своими ладонями.

Он разрывает мою блузку, и я задерживаю дыхание, когда он скользит губами по моей груди, отодвигая чашечку лифчика. Белая пышная плоть вырывается наружу, и соски твердеют под его поцелуями, его волшебными поцелуями. Я закрываю глаза и постанываю от удовольствия.