Хочу ребенка!

Уже сейчас она верит, что Джордж – суперребенок. Мой гениальный сын, называет она его в шутку, но прислушайтесь к ее смеху, и вы поймете, что она не шутит. Джордж – гений, мурлычет она, раскачивая его вперед-назад по ночам, и читает ему «Куда подевался Спот».

(Против своей воли. Вообще-то, она хо тела начать с Редъярда Киплинга, но Джорджу больше понравились «Куда подевался Спот» и «Цыпленок Чарли», чем «Ким»).

– Мне кажется, он намного опережает развитие других детей, – говорит Сэм, пытаясь покраснеть от притворной скромности, но безуспешно. – Уверена, он в любую минуту начнет ходить. Смотрите, – и все взоры устремляются на Джорджа, который, распластавшись на животе, поднимает головку и восторженно глядит вокруг, но уж точно пока не в силах встать, не говоря уж о том, чтобы начать ходить.

– Я тоже начала ходить раньше других детей? – спросила Сэм свою мать в один из тех редких случаев, когда та заглянула навестить своего первого внука.

– Милая, я не помню, – она взглянула на Сэм так, будто та рехнулась. – Это было сто лет назад. Помню только, что ты была такой симпатичненькой, с двумя маленькими хвостиками, – при этом воспоминании она улыбнулась, потянулась за детской салфеткой и, нахмурившись, вытерла отрыжку со своей шелковой блузки.

– Как ты могла забыть?

Сэм попыталась скрыть разочарование.

Она-то знает, что никогда не забудет эти годы, никогда не забудет, как Джордж с каждым днем развивается. Но ее мать раздраженным голосом произнесла, что ей приходилось работать в семейном бизнесе, и у нее не было выбора, она лишь исполняла приказы.

Сэм сменила тему.

– Я не за себя беспокоюсь, – сказала она Джулии в тот вечер, игнорируя тот факт, что ночные звонки в Америку обойдутся Крису в целое состояние. – Я беспокоюсь за Джорджа. Я привыкла, что она – ужасная мать, но она же должна любить своего внука!

Джулия вздохнула.

– Согласна, очень странно, что она не рядом и не помогает тебе, и я на твоей стороне. Но Сэм. Она твоя мать. Твоя мать, которую куда больше заботят благо творительные обеды и дурацкий бридж. Ты сама всегда говорила, какая она эгоистка. Может, не стоит ожидать, что она вдруг по волшебству изменится?

– Но Джорджи – такая лапочка, – Сэм моргнула, отогнав слезы, откинулась на диван и повернула голову, чтобы полюбоваться одной из многочисленных фотографий Джорджа, которыми теперь был завален каждый свободный уголок гостиной. – Неужели ей не хочется проводить с ним больше времени?

– Не знаю. Если бы я была в Лондоне, то приходила бы к нему каждый день, а он мне даже не родственник.

– Крестник – почти родственник.

– Знаю, знаю. Только жаль, что меня нет рядом, чтобы я могла вести себя как настоящая крестная. Ведь получается, что я лишь посылаю ему подарки из Нью-Йорка.

– Но ты же знаешь, я не просила тебя становиться его крестной только для того, чтобы ты покупала ему дорогие подарки.

– Надеюсь, что нет, черт возьми. В любом случае тогда бы ты не стала меня просить. На Лондонском Дневном Телевидении мне платили гроши.

Они засмеялись.

– Серьезно, Сэм, я знаю, что ты хотела, чтобы я стала крестной, чтобы поддерживать Джорджа в трудную минуту и заботиться о нем, если… если упаси боже…

– Да, я знаю. Именно поэтому я тебя и попросила. Но я также хочу, чтобы, когда Джордж вырастет, он мог бы прийти к тебе и попросить о чем угодно.

– Я оставляю за собой право ответить «нет», – со смехом произнесла Джулия. – Но Сэм, позволь мне сказать еще кое-что о твоей матери… Твоя мать – это твоя мать, и она не изменится. Это единственное, что я точно знаю, и ты должна перестать ожидать от нее невозможного.

– Понимаю, понимаю. Просто мне так обидно. Все эти годы я думала, что похоронила боль оттого, что ее никогда нет рядом, что она не проявляет ко мне интерес. Боже, да она даже не понимает, что значит быть матерью. И теперь, когда у меня появился Джордж, все эти эмоции, злость, негодование, проснулись с той же остротой, что и десять лет назад.

– Может, тебе сходить к психологу?

– Господи! – Сэм покатывается со смеху. – Давно ты уже в Нью-Йорке? Пару недель, и уже купилась на весь этот бред с консультациями психиатра?

– Вообще-то, я не думаю, что это бред, – обиженно возразила Джулия. – Хотела бы я консультироваться у психиатра, когда жила с Марком. Это придало бы мне силы, и я ушла бы от него тысячу лет назад.

– Как у Марка дела? – осторожно спрашивает Сэм. – Есть новости?

– Не-а. Ты его видела?

– Как ни странно, нет.

Действительно странно, ведь Марк живет всего в нескольких улицах. Но Сэм всегда знала, что, как бы она ни любила Марка – а она его очень любила, – когда они с Джулией разошлись и ей пришлось сделать выбор, она приняла сторону Джулии.

Воцаряется долгое молчание, а потом Джулия произносит:

– Наверное, ребенок должен родиться со дня на день.

– Ты не очень переживаешь из-за… всего этого? – разумеется, они говорили о Мэйв.