Хочу Румынию! Подлинная история Влада Цепеша Дракулы

Из Выспрема мы с охранной грамотой Витеза на имя молдавского боярина через Капошвар и Байю, которой предстояло стать героиней 1463 года, проскакали к новой венгерско-турецкой границе, которую мы перешли такой холодной февральской ночью, что прямо на нас с неба падали замерзавшие на лету птицы, и пограничные дозоры с обеих сторон не высовывали наружу из своих теплых домов свои носы, рискуя их отморозить. Мы понеслись на юг от Нови Сада как османский сторожевой отряд, везущий срочное донесение в Эдирне, тремя пятерками со сменными лошадьми. Мы останавливались только на несколько ночных часов, и это спасало нас от возможной случайной погони. Без помех мы миновали Белый Город, Смедерево, Ниш, Софию и Пловдив, успешно обойдя Эдирне под видом чешских купцов, ограбленных разбойниками у Крагуеваца, но чудом оставшихся живыми благодаря охране. Задерживаться на территории врага было нельзя, но и торопиться тоже.

В начале марта нагруженные по моему приказу польскими товарами «Альба Регия» и «Альба Юлия» вышли из Днестровского лимана и, удачно проскочив Черное море между двумя весенними штормами, приняли нашу группу на борт в Созополе, куда мы добрались обобранные милосердными османами, но живые и с оружием. Превратившись в польских купцов, мы стали узнавать, куда через несколько недель направятся орды Мехмеда. Я, радостно встретившись с «Альбами», на которых в виде охраны польского торгового каравана прибыли двести пятьдесят моих витязей, успел быстро выяснить у наших польских конфидентов, что тайные переговоры немецкого канцлера и османского паши действительно были, но по их результатам никакой официальный договор не подписывался, хотя, возможно, были какие-то устные договоренности, которым на Босфоре не придавали никакого значения. Что касается султана, то с первой травой его стодвадцатитысячное войско пойдет на завоевание Венгрии. Я в этом, впрочем, и не сомневался, и теперь мне было о чем поговорить с канцлером Королевства Венгрия.

Османское войско, как всегда, собиралось в ежегодное нашествие в Болгарии и Сербии, чтобы соединиться в Субботице и оттуда атаковать Буду и венгерские земли. Одновременно с этим, после взятия Буды и остановки на новой границе перед Эгером, планировались захват северных боснийских земель и выход к хорватскому Загребу и Адриатическому морю у Сплита, в обход Албании, яростно защищаемой Скандербегом, с которым, по возможности, тоже предстояло расправиться. На следующий год султан собирался от Сплита начать завоевание Апеннинского полуострова и Рима, выполнив призыв Баязида сделать из Ватикана конюшню.

Мне было о чем сообщить Пию II, который, конечно, предполагал нечто подобное, но не думал, что это произойдет так скоро. Товары с «Альб», несмотря на обязательный несусветный бакшиш османским чиновникам, были проданы с большой прибылью, и мы, купив восточные пряности, не задерживаясь ввиду Стамбула ни одного лишнего мгновения, чреватого бедой нашего раскрытия и захвата, отплыли из Кыйыкея, не вызвав, слава богу, никаких подозрений у береговой охраны, обогащавшейся день и ночь благодаря купеческим кораблям.

На бортах бригов, под надежной защитой соратников, мы приводили себя в свой настоящий вид, возвращая собственную внешность. Нужно было не утонуть во время надвигавшегося из тумана очередного шторма, благополучно пройти в Днестр и добраться по нему до неблизкого Хотина, где встретиться со Штефаном III, послать новое посольство в Ватикан, узнать, как ведется расследование «дела Дракулы» кардиналом Мондрусой, выяснить, пустили ли его в подвалы Вышеграда, узнать, как идет продажа короны Фридрихом Матиашу, встретиться с Витезом, который должен перевести Влада из Пешта в Вышгород в человеческие условия, обговорить с ним свободу второго Дракона в обмен на наши сведения и участие в отражении весеннего османского нашествия на Венгрию, не попасться в какую-нибудь ловушку Красавчика Раду, Мехмеда и Витеза, зубами удерживать Поэнари и вести работу тайной стражи в Европе и Азии.

Второй раз товары на «Альбах», взятые для прикрытия похода, принесли нам большую прибыль, и в дальнейшем мы стали заниматься крупными торговыми операциями, зная, что лучше всего продается в тех местах, где проходили наши дела. Деятельность тайной стражи требовала больших расходов, а запас денег на ее работу мы с Владом успели собрать только на семь лет, и теперь было ясно, что этого мало. Теперь к этим деньгам стало добавляться золото, постоянно привозимое нашими бригами, трюмы которых никогда не оставались пустыми, из всех походов и экспедиций по Черному морю, которые, как Дунай и Днестр, были битком набиты торговыми караванами десятка европейских стран. Купеческие обозы продолжали двигаться по всем дорогам Карпат и Дунайской равнины, и мы использовали их для прикрытия своих тайных дел.