Хочу с тобой поиграть

— Макс, ну вот что ты несешь? Какая любовь? Мы ведь с тобой друзья, разве нет? — Я старалась как можно спокойнее говорить ему и не выводить на эмоции, но вот судя по тому, как он начал судорожно дышать и еще больше сжимать руль до такого состояния, что косточки пальцев побледнели, то я поняла, что у меня ни черта не получилось. Плохой из меня психолог и с безумными мне лучше не вести дел.

— Это ты так считаешь! Ты и твой лох Дима! — Не сказал, а выплюнул эти слова мне в лицо парень и начал набирать скорость. Вероятно, таким образом он выбрасывал тот адреналин, который у него накопился внутри и уже бил фонтаном.

— А ты так не считаешь? — Ну неужели… Неужели тот поход в мою квартиру, когда Макс говорил с моей мамой и не застал меня не был просто так, а это действительно было проявлением любви и желанием перейти на другой уровень отношений? Неужели…

— Нет, тупая ты курица! Я так не считаю! Если бы не твой петух Дмитрий, мы бы уже сейчас готовились с тобой к рождению первенца! — Ох, ты же ой… А тут уже пахнет какой-то зависимостью, и ни черта не хорошей зависимостью, а каким-то помутнением сознания…

— Но как же ты… Дмитрий с тобой… Человек от него… — Я не могла сформулировать свое мысли, потому что, во-первых, я не знала, как он отреагирует на то, что я вспомнила Дмитрия, а во-вторых, мне совсем не укладывалось в голове, как можно…

— Работать на этого дурака, а потом совершить такой поворот-отворот? — Ну то, что он мог читать мои мысли и понимать с полуслова этого не отнять. Я еще не успела сложить все в голове, а он уже это успел сделать и даже озвучить связно и не волнуясь ни капли. — Ведь это может сделать только очень умный человек! Забрать бабки у лоха и еще девку его из-под носа украсть! Ну разве я не красавец?

Хищно оскалился Макс и задрал подбородок так высоко, что даже в это смутное время он мне напомнил петуха, который ходит посреди курятника и заявляет права на своих курочек. Так и вот этот домашний петух хочет показать у кого здесь яйца.

— Но Дмитрий это просто так не оставит… — Это одновременно была констатация факта, а в то же время надежда, которая должна была меня согреть в этот момент и как-то поддержать морально.

— Да неужели? Разве я не говорил, что твой парень очень умный человек? — Повернувшись ко мне блеснул глазами Максим и не дожидаясь моего ответа продолжил, — открой бардачок перед собой.

Переведя взгляд вперед, я сначала заметила, что машин вокруг вообще нет и мы здесь одни посреди дороги, а потом опустила взгляд вниз и открыла бардачок. Там лежали два конверта. Два конверта, в которых обычно люди получают письма. Но вот мне вообще не верилось, что Макс написал мне стихотворение о любви и желает, чтобы я его оценила по достоинству.

— Доставай, давай скорее, любимая! А то если мы с тобой такими темпами будем делать детей, то уже другие правнуки будут нянчить. — Заржав собственной шутке Максим, а мне вот ни черта смешно не было. Мне наоборот хотелось заплакать и спрятаться дома под одеяло, чтобы не видеть и не слышать всех этих ненормальных вокруг.

И все же моя комната была далеко отсюда, а бешеный псих совсем рядом, поэтому я достала оттуда эти конверты и прочла на них два слова. Две фамилии. Мое и Макса.

— Что это? — Не толково произнесла я и даже боялась моргнуть, чтобы ничего ценного не пропустить. Здесь явно не было ничего хорошего в этих конвертах, вот нутром чувствую. И оно меня, к сожалению, не подвело…

— Это наши с тобой билеты на самолет. Сегодня мы летим с тобой в Мексику. Пока Дима будет здесь бегать и искать тебя, мы будем трахаться как бешеные кролики на белом песке, а вода будет омывать наши самые пикантные части тела…

Что? Вот что только что я услышала? Я с этим парнем и на пляже и трахаться как кролики? Он в своем уме? Хотя, почему я спрашиваю, если человек говорит такие дикие вещи, то он явно сказал мозгам "прощайте" и уже готов отправляться в больницу на осмотр к психиатру. Вот только есть проблема — на спидометре сто тридцать, за рулем мужчина, который хочет против моей воли отношений со мной, а вокруг нас тьма и лес с дорогой.

Стоит контролировать себя и не подбрасывать дров в огонь, который и так уже пылает и угрожает стать еще больше. Нужно как-то спокойно поговорить с этим больным и вразумить его все изменить и не совершать глупых поступков. Ведь если Дмитрий встретит его и найдет шкурку этого Максима, то повесит ту же кожу как трофей у себя в кабинете и будет ею любоваться.

— Макс, ну-ка поговорим как взрослые люди, — как можно дружелюбнее говорю парню, который даже сейчас улыбается. И эта улыбка не несет в себе ничего хорошего для меня, потому что так улыбаются люди, для которых здравый смысл это уже какое-то чужеродное понятие.