Хочу с тобой (СИ)

Я быстро включаю воду и забираюсь под душ, стараясь не думать о том, что домой мы поедем вместе.

Глава 24

Я умываюсь холодной водой.

Ладно.

Смотрю в зеркало.

Ничего такого не случилось. Подумаешь, он простой парень, таких у Кулака толпа трудится. Не буду я стесняться. Скоро уеду, и мы никогда не увидимся. Тем более он изменил своей девушке, за что ему огромный жирный минус.

Я собиралась на ферму с ночевкой, там комнаты дают на троих девчонок вполне приличные. Ездила уже пару раз. Вот и взяла с собой майку, шорты и сменное белье.

Завязываю волосы в хвост, бросаю еще один взгляд в зеркало, а потом распускаю их.

С распущенными лучше.

Открываю дверь и выхожу из ванной, широко зевая.

— Рань такая, прости господи! Ты, конечно, вообще терминатор. Доброе утро!

— Доброе. Ты готова? — произносит Данил спокойно, и зевота мигом с меня слетает.

— Да, можно ехать! — стараюсь говорить бойко, хотя сама робею, почувствовав на себе взгляд мужчины, с которым у меня был секс.

Сильного мужчины, взрослого. У него какая-то особая энергетика, которая на меня странно действует.

Бросаю еще один вороватый взгляд на Данила и быстро отвожу глаза. Принимаюсь поспешно собирать свои вещи с пола, пихать в рюкзак. Колхозник в рубашке, в которой я вчера рассекала. Рукава закатанные, ворот расстегнут. На шее багровеет пятно. В остальном выглядит отлично. Даже слишком, несмотря на щетину на лице и еще влажные волосы.

— Пора дела делать, — бросает он мне, зевая следом.

Забавная человеческая особенность: если кто-то в компании зевает, остальные тут же подхватывают.

Мы молча спускаемся на первый этаж. Я быстро выхожу на улицу, чтобы в глаза никому из персонала не смотреть. Иду на парковку, а как только Данил открывает «Крузер», тут же забираюсь в машину. Достаю из рюкзака солнечные очки, надеваю их.

— Тебя где высадить? — спрашивает Данил чуть насмешливо. — На молокозаводе, как обычно?

Кожу покалывает.

— Да, — соглашаюсь я. Прочищаю горло.

Неловкость достигает пика именно в эту секунду, мне внезапно хочется исчезнуть.

— Кофе хочу, — говорит Данил как ни в чём ни бывало. — Сейчас на заправке остановимся. Здесь ресторан только с восьми работает.

— Ладно, — выдаю я. — Ты видел? У тебя засос на шее. Прикрыть бы или замазать.

— Видел. Больше так не делай.

Я хмыкаю и отворачиваюсь. Больше так не делать, потому что у него девушка и придется ей что-то объяснять.

Дыхание перехватывает. Мне вообще дела нет ни до него, ни до его подруги. Специально ничего о нём не спрашивала — не хочу знать. В основном о себе болтала. И правильно делала.

«Больше так не делай».

О нет! Он что, думает, мы будем встречаться снова? Вот дурак! А внутри вновь то же самое происходит, странное: будто нутро в узел скручивается и под кожей жар, с холодком смешанный. Я колени сжимаю, его взгляды вспомнив.

Колхозник тем временем в телефон пялится.

— Минуту подожди.

Он выходит из машины, прижимает трубку к уху и разговаривает с кем-то. Явно злится.

А я думаю о его словах. Бред какой! Сейчас он вернется, и я попрошу больше мне не писать и не звонить. Пусть к своей подруге катится, лапшу ей на уши вешает. Посмотрела бы я на это. Ха!

Пытаюсь рассмеяться.

Данил садится в машину, смотрит на меня.

— Марин, — начинает, — поговорить надо.

— Надеюсь, мы сохраним эту ночь в секрете? — перебиваю я. — Твои друзья меня видели, ты ведь попросишь у них забыть об этом? Не хочу, чтобы хоть кто-то думал, что между нами что-то есть. Не дай бог.

— Разумеется. Проблемы никому не нужны.

Он тянется к бардачку, достает небольшой пакет и вручает мне.

— Это подарок? — удивляюсь я. Сердце отчего-то сжимается.

— Можно сказать и так. Там деньги, думаю, их вполне хватит, чтобы не ждать два месяца и уехать как можно скорее.

— Уехать? — переспрашиваю я, заглядывая в пакет.

Там действительно деньги. Не могу сказать сколько точно, но сумма явно приличная. Растерянно моргаю.

— Здесь много. Я не могу взять.

— Надо. Надеюсь, завтра тебя уже не будет в станице, — говорит Данил. — В крайнем случае в понедельник. И еще. Если тебя отчим обидит или еще кто... Мне позвони. Договорились?

— Хорошо, спасибо, — выдавливаю из себя.

Он тянется и целует меня в щеку. Я никак не отвечаю.

Машина трогается. Мы выезжаем на трассу, и я отворачиваюсь к окну. Мир вдруг меркнет и замедляется. Будто в вакуум попадаю: звуки исчезают, на смену им мерный гул в ушах приходит. Я словно на взлетной полосе нахожусь. Внутри странную пустоту чувствую, которая потихоньку заполняется горечью.

У Данила есть другая, и он не хочет больше меня видеть. После секса.

Я делаю вдох, и воздух тысячей иголок в душу впивается. Ревность. Обида. Злость. Крепкую веревку можно сплести из атакующих эмоций.

Умом понимаю, что эта ночь ничего не значит для нас обоих, но поделать ничего с собой не могу. Глаза слезами наполняются, а сердце колотится на ускорении.

Данил кому-то звонит, а я не в силах слышать его голос, который по коже прокатывается, впитывается в нее, ласкает слух. Он один сквозь гул проникает. Боже... Я наушники достаю и музыку включаю. Попсовую и погромче.