Хочу тебя использовать

Мои щеки резко вспыхивают от стыда и негодования. Еще одна черта Романцова – бестактность. Он может зарядить нечто эдакое, даже не задумавшись о том, что это может обидеть человека. Я понимаю, что сейчас он вроде как оскорбил моего призрачного мужчину, а стыдно почему-то мне. Наверное, потому что я сама себе мужчина, которая не заработала на приличную верхнюю одежду.

Разозлившись, я впиваюсь в Антона взглядом.

– Тебе пора.

– Да. Рад был познакомиться, – он с улыбкой машет Порфирьевне и переводит взгляд на меня. – Если все же надумаешь встретиться, набери.

– В следующей жизни, – бросаю резко и отворачиваюсь. Хватаю за ручки коляски и увожу Порфирьевну от этой скамейки.

– Машенька, а кто он? – спрашивает неугомонная старушка.

– Старый знакомый, как я и сказала.

– Близкий, наверное, раз позволяет себе делать такие замечания.

– Просто беспардонный, – отвечаю я и сразу перевожу тему на нейтральную. Вижу вывеску в художественной галерее и предлагаю Порфирьевне зайти насладиться искусством, на что она с радостью соглашается.

Глава 32

 Как-то сильно похолодало сегодня. И солнце вроде вышло, и даже большинство людей надели легкие куртки вместо пуховиков. А я кутаюсь в свою на рыбьем меху и глубже прячу нос в широкий шарф. От остановки до дома Кирилла практически бегу, стуча зубами. Мышцы начинает ломить уже у самого подъезда, тогда-то я и понимаю, что вероятнее всего, заболела. Торможу, поставив ногу на первую ступеньку. Может, не стоило бы идти к старушке в таком состоянии? С другой стороны, а кто о ней позаботится? Не вечно же занятый Кирилл будет ей помогать добраться до туалета. И уж точно не его тусовщица-жена. Что я и поняла за это время, так это то, что Вероника даже о себе толком не может позаботиться.

Когда я вхожу в квартиру, сразу слышу звук работающего телевизора.

– Жена кандидата в мэры столицы была замечена на громкой тусовке на острове Ибица. Эта тусовка ознаменовалась присутствием многих представителей шоу-бизнеса из разных стран, морем алкоголя и, поговаривают, даже наркотиками, которым не было предела. Как отмечает наш источник, побывавший на этом празднике жизни, Вероника Руденко не сдерживала своих порывов, отрываясь по полной… – вещает ведущий каких-то светских сплетен, пока Кирилл нервно меряет шагами гостиную, приложив к уху телефон. Приглушает звук телевизора, и теперь я отчетливо слышу, что он говорит.

– Рома, меня не ебет, как вы будете это убирать! Я сказал, что это должно исчезнуть из эфира! Позвони Игорю Матвеевичу, пускай он подшуршит, у него связи обширнее ваших. Я сказал убрать! – рявкает он, а потом отбрасывает телефон на диван. Садится рядом с ним и, сплетя пальцы в замок на затылке, упирается взглядом в экран. Я пытаюсь проскочить мимо незамеченной, но почему-то торможу, когда он отвечает на следующий звонок. – Да. Игорь, я пытался вызванивать эту суку, но она куда-то спряталась. Хочу развестись с ней к чертовой матери! Пусть юристы подготовят заявление, завтра завезу в ЗАГС. Да меня это уже не волнует. Она и так провалила нахрен всю кампанию. А с этим браком шансов больше? Да какие дети?! Ты видел, как она на видео коктейли глушит? И дебилу понятно, что там ни фига не сок. Беременные так себя не ведут. Нет, решение окончательное. Надо снять с выборов – снимаемся.

Кир снова откладывает телефон и откидывается на спинку дивана. Я слышу его долгий, медленный выдох. Краем глаза вижу, что и экономка притаилась на кухне и старается двигаться, как ниндзя, чтобы лишний раз не производить ни звука.

– Галина, сделайте чаю, пожалуйста, – севшим голосом просит Кир.

– Сейчас будет, Кирилл Петрович.

Даже Галина сегодня называет его не привычным «Кирюша», а по имени-отчеству. Видимо, дело совсем плохо, и мне стоит пробраться к Порфирьевне незамеченной.

Экономка начинает суетиться и греметь посудой, а я пользуюсь этим моментом, чтобы прошмыгнуть в комнату Лидии Порфирьевны.

– Видела, да? – спрашивает она, прикрывая глаза рукой. – Стерва такая. Ни себе, ни людям.

– А вы что же в постели? – спрашиваю, направляясь в ванную помыть руки.

– Не знаю, слабая я сегодня какая-то.

– Вас, наверное, новости о жене Кирилла расстроили.

– Я бы эту гадину выпорола собственными руками. И выставила за порог дома. Но решать Кирюше, конечно.

– Он развестись с ней хочет, – отвечаю, возвращаясь в комнату, и только потом понимаю, что лезу не в свое дело и вообще постепенно превращаюсь в сплетницу.

– А что еще ему остается? Кому нужна такая паршивая жена? Машенька, дай тонометр, пожалуйста.

Остаток дня я кружу вокруг Лидии Порфирьевны, у которой, оказалось, сильно упало давление. Ношу ей чай, пою таблетками, дремлю в кресле, пока она днем спит. А к вечеру, похоже, у меня поднимается температура. И, когда моей клиентке становится легче, я, наоборот, чувствую себя выжатым лимоном.

Перед уходом домой уношу чашки на кухню, где сталкиваюсь с Кириллом. Он заливает кипяток в чашку, когда я прохожу к раковине. Ополаскиваю посуду и ставлю в посудомойку. Чувствую на себе его взгляд, но свой даже не поднимаю.

– Даже не поздороваешься? —спрашивает он.