Хочу тебя (на)всегда, или Курица на шпильках

Они отозвались, налились, будто соком, бесстыдно маня его к себе дерзко вздернутыми вершинками. Он нетерпеливо потянул халатик в стороны, выпуская их наружу, довольно зарычал и, опустившись на колени, накрыл ртом сначала один сосок, потом другой. Посасывая по очереди, легонько прикусил, заставив меня вскрикнуть от взрыва ярких ощущений.

— Мои ягодки! — вновь принялся играть с ними кончиком языка.

Руки проложили огненную дорожку по моим ногам прямо под подол халата, на попу. А потом накрыли поясницу.

Пальцы задели шрамы, оставшиеся после нескольких операций, и Даян замер. Волшебство тут же испарилось из моей крови. Осталась лишь неловкость. Я вздрогнула, когда он вновь прикоснулся к ним.

— Больно? — с тревогой заглянул в мое лицо.

— Нет, — быстро запахнула халат, отстранившись от него.

Шрамы отрезвили. Вспомнила, почему ушла, пока все не зашло слишком далеко. Я все сделала правильно.

— Дамиана, — встал и снова сделал шаг ко мне. — Мы со всем справимся.

— Мы невозможны, Даян, — сухо ответила. — Прости, пожалуйста. Тебе не стоило приходить.

— Упертая, как осел, — он вздохнул.

— Чего?! — ахнула, поперхнувшись. — Ты совсем страх потерял, чешуйчатый?

— Я все потерял — покой, сон, счастье, — мотнул головой и вновь резко прижал меня к себе. — И все из-за твоего упрямства!

— Отпусти! — ударила кулачками по его груди.

Ай, жесткий, будто мраморный!

— Да черта с два, Дамиана! — грохнул так, что побелка с потолка посыпалась. — Прогоняй, бей, изводи — и себя, и меня, но знай одно — никуда ты от меня не денешься!

— Паразит!

— Я не уйду, и не мечтай! — прошипел мне в лицо, разъяренный и такой красивый, что сердце, похоже, забыло, что должно биться. — Ты хотела свободу? Ты ее получила!

— Оставь меня в покое!

— А оставить тебя в покое я не обещал! — ухмыльнулся. — Я все время буду рядом, поняла, свободная моя? Измором возьму! И рано или поздно ты сдашься, ослица моя синеглазая!

— Ни за что!

— Вот увидишь, сдашься! — он еще крепче стиснул меня, прижался щекой к волосам, втянул жадно их запах и хрипло прошептал, — ведь я люблю тебя, дура ты моя ненаглядная!

Замерла, как муха под тапком, раздавленная услышанным. Слова вошли в меня, заняли всю, ошеломив, оглушив и… Сердце вновь наполнилось надеждой, застучав так часто, будто отбивало рефреном свою жизнеутверждающую радость, которая заструилась по венам — да-да-да-да-да!

— Зачем мучаешь? — всхлипнула, уткнувшись лбом в горячую грудь.

— Это я тебя мучаю? — прошептал едва слышно, поглаживая по волосам. — Бессовестная! Мне скоро придется такую же Вдуньку соорудить, как ему. Вон, посмотри, — кивком указал на Гадусика, который сосредоточенно использовал Вдуньку по прямому назначению, прижав уши к голове и довольно рыча.

— Плюшевую драконицу себе сделаешь? — не удержалась и хихикнула сквозь слезы.

— Да не нужны мне драконицы, Дамиана, — простонал Даян. — Я влип в тебя, землянку, по самый хвост! Впервые влюбился, как пацан! И… и не знаю, что делать теперь!

— У нас ничего не получится.

— Я понятия не имею, как будет, — он отстранился и заглянул в мое лицо. — Одно знаю точно — без тебя у меня точно ничего не получается. Я без тебя не могу, Дамиана.

— Пойдем, я положу тебе чизкейк с собой, — ляпнула я.

— Чего?

О, у Даяна, оказываются, могут быть квадратные глаза!

— Возьмешь с собой по кусочку пирога для Биг Фута и Черепунделя, передашь им с моей благодарностью за Вдуньку. Идем на кухню. А потом поедешь домой.

— Дамиана!

— Тихо! — рыкнула в ответ. — Ты мне и так мозг сегодня раком поставил!

— Жаль, только мозг, — пробормотал дракон, а в глазах взвился хорошо знакомый хоровод смешинок.

— Хвост откушу! — пригрозила ему.

— Ха, попробуй, — отмахнулся, — его и бензопилой не отрежешь.

— Сейчас упакую чизкейк и проваливай домой! Хватит на сегодня! — протопала на кухню и положила в контейнер половину пирога.

— Продолжим завтра? — руки Даяна снова обожгли мою талию.

— Нетушки! — щелкнула крышкой. — Вот, передай ребятам.

— Спасибо, — взял контейнер и тут же притянул к себе. — А мне кусочек?

— Ты свое сладенькое сегодня уже получил, — оттолкнула его. — Ягодник чешуйчатый! Проваливай! — вытолкала в коридор.

— Уговорила, — начал обуваться. — Но я скоро вернусь.

— Угрожаешь?

— Угрожать я буду тому гаду, который таскает тебе эти безвкусные пошлые розы! — зеленые реакторы полыхнули. — Так ему и передай, пусть лучше сразу на другую планету переселяется!

— Какие мы грозные! — с трудом удержала довольную улыбку.

— Я со всеми грозный, — прорычал, снова сграбастав меня в охапку. — Только не с тобой, — и нежно протянул — так, как умеет лишь он, — Да-ми-а-на!

Его губы накрыли мой рот, язык скользнул внутрь.

Что же я делаю, египетские долгоносики!..

Глава 12 Жужжастики