Хочу тебя... наказать! (СИ)

— Так и знал, что ты хочешь быть сверху! — отвечает он.

— Ты… чокнутый! Надо выбираться…

Голос тонет под раскат выстрелов.

Грабители спешно убираются и напоследок поджигают основной зал.

Посеянная паника возрастает в десятки раз.

Люди бегут, словно слепые овцы, то в одну, то в другую сторону.

Мне кажется, этот кошмар никогда не закончится. Никогда!

И вряд ли я была бы разумнее тех, кто бежит, крича во всю глотку, если бы рядом не оказалось Ансара…

Может быть, именно потому, когда все закончилось, и я с облегчением плакала на плече отца, рейтинг Ансара в моих глазах взлетел почти до небес?

Сам же он сидел, мрачнее тучи.

До меня только позднее дошло, что его невеста была тоже рядом с нами, но Ансар не бросился за ней, когда все побежали…

Как минимум, я решила, что не буду себя вести назло ему. Все-таки была чуть-чуть благодарна, что он поддерживал меня в эти страшные мгновения.

Но оказалось, что наши намерения не совпадают!

И там, где я решила притормозить, он… словно нарочно, начал вести себя еще гаже, чем в самом начале.

Глава 11

Ансар

— До тебя, как в Кремль, не дозвониться, — сообщаю невесте.

Придаю своему голосу намеренно веселый, игривый тон. Я это умею.

— Прости. Знаешь, мне сейчас немного не до того, — выдыхает она.

Щелкает колпачок зажигалки.

Этот звук я точно узнал. У меня самого такая же, металлическая, издает характерный звук, когда откидывают крышку и закрывают ее обратно.

Прислушиваюсь.

Снова тихий металлический щелчок.

Алсу думает о чем-то… Явно не обо мне. Я хорошо чувствую, когда интерес собеседника направлен на меня. Сейчас Алсу мыслями не здесь.

— Ты куришь, Алсу?

— Что? — удивляется.

— Ты зажигалкой щелкаешь.

— Ах это… Нет… Это… Старая. Еще от отца осталась… — тихо смеется. — Хотя да, пыталась. Когда на пике бунта закатывала ему скандалы, пыталась начать курить. Он даже не разозлился, напротив, дал зажигалку и пачку сигарет. Но с условием, чтобы я все выкурила при нем. Мне было так плохо… Думала, сердце остановится, и легкие сгорят, и меня никогда не перестанет тошнить, выворачивая наизнанку. Мама это узнала и использовала, как аргумент при разводе. Мол, жестокое обращение с ребенком… Если бы не это, она бы не получила возможность быть со мной. Зажигалка осталась на память, только и всего…

— И почему она с тобой именно сейчас? — осторожно спрашиваю.

— Потому что у меня состоялся сложный разговор с отцом, вот почему. Потому что он был против именно такого формата благотворительного вечера, но я настояла… Хотела, чтобы было не хуже, чем у Сафоновых, — называют фамилию богатеев, которые и задали эту моду.

— И?

— Ты же не думаешь, что организация праздника была бесплатной? Или оплачена из моего кармана? Или кармана мамы и отчима? Нет… Была очередь отца распахивать свой кошелек.

— Теперь он зол, — констатирую я. — Так?

— Невероятно зол. Он же не поскупился, все самое лучшее. Счет за разгромленный этими ублюдками ресторан… космический. Его самого ограбили, его новую жену… Урон кошельку, репутации. Я в очередной раз провалилась, Ансар. Извини, ни с кем не хочу видеться.

Такая грусть в ее голосе, что я… Блять, не знаю, куда себя деть.

До сих пор меня преследует взгляд невесты.

Когда толпу понесло, у меня был выбор, кинуться к невесте или к девчонке, дочери Антипова. И я его сделал… Этакий выбор без выбора. Потому что я только начал раскидывать мозгами, куда я должен бежать, но ноги уже несли меня в противоположном направлении, в сторону Ксаны.

Несли быстро и уверенно.

Гребаные инстинкты. Вбитые на подкорку со времен неандертальцев. Спасать ту, что считаешь своей самкой.

Я на самом деле так не считаю. Не считаю Ксану своей.

Мне нравится Алсу. Моему уму нравится она, ее размышления, совестливость, ее напор и ум. Она не избалованная сучка, она — та, которая станет хорошей матерью… Есть в ней какая-то теплота и достоинство. Да, не красавица, но не все дела должны решаться зовом члена.

Но там, на вечере все решали за меня инстинкты, и разум молчал.

Отсиживался в сторонке.

Самое паршивое случилось потом, накатило…

Очередной фокус инстинктов выживания — бей и беги, когда опасно, а если убежал, скорее продолжи свой род… Словом, я бы напихал своего толстого в тугую щелочку Ксаны и щедро залил ее спермой.

Ненавижу.

И если бы была хотя бы одна возможность уединиться, хотя бы один укромный уголок, я это сделал.

Ненавижу…

— Давай все-таки я приеду, Алсу, — говорю я настойчиво.

— Зачем? — искренне удивляется она. — Знаешь, это совсем необязательно… После всего, — добавляет тихо.

— Обязательно. Я приеду, Алсу. Прямо сейчас брошу все и приеду.

Мне и бросать нечего, я просто бравирую. Лгу. Подбадриваю себя и за уши вытаскиваю из болота, в котором оказался.

— Мы все что-нибудь придумаем.

— Что тут придумаешь…

Ее голос такой грустный, и в каждом слове слышится невысказанная претензия: мол, почему ты был с другой? Алсу этого не говорит, может быть, считает слишком постыдным и унизительным кричать о таком…

Она меня даже не винит вслух. Просто намекает, умная девочка. Я ведь сам себя сожру, да?

Да.