Хочу тебя навсегда

— Послушай, — повышает голос Жаров. — Когда твой брат умолял меня отпустить тебя в большой спорт и дать развиваться, а не держать рядом с собой, я сделал это. Девочка сильно влюбилась, девочке больно. Муж оказался последним мудаком. Я всегда признавал свои ошибки. И недавно извинялся, потому что мне было искреннее жаль. Когда я просил тебя не звонить, Соня, то речь шла о том, чтобы не рвать друг другу душу на расстоянии, а не о том, чтобы умалчивать о ребёнке, у которого целых двадцать три моих хромосомы. И это, блядь, не одно и то же, понимаешь?

Завтра договорим) спасибо!

Глава 22

* * *

Я отрицательно мотаю головой. Каждая клеточка моего тела вибрирует от слов Ярослава. В них столько обиды, будто он вообще сожалеет о том, что когда-то женился на мне.

В моих мыслях ни разу не было подобного. Если отмотать время назад, я бы всё равно вышла за него замуж, пришла бы к нему в спальню и продолжила заниматься сексом. День за днём. Кончая под ним и испытывая невероятное удовольствие. Потому что те месяцы в браке, что мы провели вместе, были лучшими для меня. Пусть потом было больно, и я сильно страдала, но всё это стоило того. Особенно Вера. Моя маленькая, но такая значимая Вера.

На летнюю террасу выходит молоденькая улыбчивая официантка и ставит передо мной тарелку с едой и сок. Ярославу кофе. Обращается непосредственно к Жарову и интересуется, нужно ли что-нибудь ещё. Видно, что он здесь частый гость. По случаю его приезда выделили даже целую террасу.

Яр отмахивается, официантка уходит. Мы вновь остаемся один на один со своими обидами, тайнами и недомолвками.

Каждый из нас не притрагивается ни к еде, ни к напиткам. Присутствие стороннего человека дало возможность перевести дыхание и снизить градус напряжения. Хотя бы немного. Вокруг искрило и сверкало, когда Яр пытался дать понять, почему я не права.

— Извини, я не умею читать мысли, — произношу как можно спокойнее. — И твои слова восприняла буквально.

Жаров смотрит прямо и неотрывно.

— Я не хотела тебе мешать. Ты сказал, что вполне счастлив с Радмилой.

— Очень благородно с твоей стороны, но не катит на полноценное оправдание.

— Мне было девятнадцать, Яр! — резко вспыхиваю. — Никакого опыта до тебя. Никого из близких, кто мог бы что-то толковое посоветовать. Одна в чужой стране. После болезненного разрыва с тобой.

— Ты съезжаешь на возраст, хотя помнится, утверждала, что достаточно взрослая для всего. Твоё молчание было по меньшей мере безответственным по отношению ко мне и Вере. Сколько бы ещё ты скрывала, если бы я не увидел вас? Сколько раз у тебя была возможность спокойно мне обо всём рассказать? Хотя бы по прилёту, чёрт возьми.

— Можешь считать, что я не справилась, Яр. Сглупила, облажалась. Я, как и ты, неидеальная. Ты был прав. Всё пошло не так с самого начала брака. Помнишь, как ты просил, чтобы я не влюблялась в тебя?

Яр едва заметно кивает.

— Но чувства не поддаются контролю. Так бывает. Я была в тебя влюблена с восьми лет, Жаров! С самого детства, когда ты только подружился с Владом и стал бывать у нас в гостях. Ты присутствовал в моей жизни почти круглосуточно! Вел себя по отношению ко мне как-то особенно бережно и трогательно. Поучал, направлял, приносил выпечку от своей мамы. Имбирные пряники — мои любимые.

Я перевожу дыхание, ощущая, как в груди распирает от недосказанности. Хочется выговориться. Впервые перед ним.

— И подружкам твоим я сдавала тебя из вредности, потому что ревновала уже тогда. И в теннис стала играть, потому что услышала, как ты тащишься от привлекательных нарядов теннисисток. Поэтому говорить мне, чтобы я не влюблялась уже в первую брачную ночь было неактуально. Повторюсь, мне было девятнадцать. И я не знала, как себя вести. Ни тогда, ни позже. Я хотела, чтобы всем было хорошо. Тебе, мне и нашей дочери.

— Пока ты сделала только так, чтобы было хорошо тебе.

— Можешь считать меня трусихой, но я всё время боялась повторно набрать твой номер. Одного раза мне хватило. С головой. Если бы я сообщила о беременности или рождении Веры и услышала, что ни я, ни она тебе не нужна — это бы убило меня окончательно. Я должна была как-то держаться, чтобы не сойти с ума. Это ты понимаешь?

Яр потирает пальцами переносицу и отводит взгляд. Он будто устал. От меня, от нашего разговора. Жаров ведёт себя на равных со мной. Не как с глупой младшей сестрой друга. Ни поблажек, ни понимания, ни уступок. Сухие короткие фразы, уверенность в собственной правоте и вынужденная сдержанность в то время, как я уверена, внутри его разрывает от моего поступка.

— Ты делаешь из меня какого-то монстра, Соня, — произносит Яр. — Незаслуженно. Раз за разом.

— Ты не монстр. Ты как раз-таки спас меня от него. Вылечил, дал возможность идти вперёд. Спасибо тебе за это. Я знаю, что Влад вернул тебе все деньги за реабилитацию, но это никак не уменьшает моей благодарности за этот поступок.

— Постой, — хмурится Жаров. — Влад что? Вернул мне деньги?

— Он так сказал…