Хочу тебя навсегда

Пора оставить обиды в прошлом и шагать вперёд. Или расстаться раз и навсегда, потому что я хоть я и терпеливый, и утверждал, что готов ждать, но вовсе не робот. Когда мне звонят после объятий и поцелуев с другим мужиком — запал на какие-то подвиги сводится к нулю. Кажется, что все бессмысленно. Она то отталкивает, то тянется. То ненавидит, то прощает. И так по адскому кругу, в который я сам когда-то нас и загнал.

Это было последней каплей. Я закрою глаза на контакт с Басовым. Не вспомню и не упрекну, но Соня должна определиться и что-то для себя решить.

Игра начинается активно. Я слежу за каждым движением и жестом Сони. Никогда сильно не увлекался теннисом, но наблюдать за Пряником мне интересно. Внутри кипит адреналин, я болею за неё всей душой. Не слежу за очками, но мечтаю, чтобы Соня выиграла. Она заслужила. После того, что с ней было и после того какой я её помню. Травма была настолько серьезной, что сейчас кажется чудом то, как она легко и плавно двигается по корту.

В коротких перерывах Соня бросает короткий взгляд в сторону трибуны, где я сижу. Пробегает глазами по нижним рядам. Я напрягаюсь всем телом. Она так делает ещё и ещё. Несколько раз подряд. Словно чувствует, что я здесь, но не находит.

Мне кажется, что она чем-то обеспокоена. Зажатая, нервная. В перерывах съеживается, будто ей холодно, хотя солнце сегодня здорово припекает.

Сонька ловит мяч рукой и у неё снимают очко. Злится, показывает это. Вытирает лоб и что-то раздраженно выкрикивает.

Давай, Пряник, соберись!

Нервы натягиваются до предела. Я пытаюсь отвлечься, достаю телефон и рассматриваю фотки, которые прислала Рая. Они вместе с Верой и Маргаритой Игоревной гуляют в парке и кормят голубей.

Поднимаю взгляд, Соня отбивает подачу. В какой-то момент кажется, что мне будет лучше уйти. Интересно, она бы обрадовалась, если бы знала, что я здесь или наоборот?

Соперница подаёт. Пряник высоко подпрыгивает, отбивает.

Дух захватывает, а сердце громко колотится.

Зрители на трибунах сидят, затаив дыхание. Эта подача была решающей.

Соня приземляется на идеально-выкошенную траву и громко вскрикивает. Я не сразу понимаю в чем дело, только тогда, когда она хватается за ногу и кривит личико.

По коже пробегает мороз, сердце сжимается. Я резко подхватываюсь с места и спускаюсь вниз. Расталкиваю людей, раздраженно прошу дать мне дорогу.

Этим временем Соне засчитывают финальное поражение.

Глава 50.

Соня

Ногу простреливает такая боль, что я падаю на траву и начинаю жалобно скулить. На глаза наворачиваются слёзы, обида душит изнутри. Эти ощущения я уже испытывала два с половиной года назад. Точь-в-точь. Решающий матч, достойная игра и в шаге от победы – перелом ноги. Только в этот раз я не была близка к выигрышу. Играла, откровенно говоря, плохо.

Передо мной возникает высокая фигура тренера. Илья Степанович присаживается на корточки и качает головой. Снимает кроссовок, ощупывает ногу со всех сторон.

— Ай, больно!

Я его подвела... Я так сильно его подвела, а он столько труда в меня вкладывал!

Следом за тренером подбегают судьи. Игру останавливают, мне засчитывают поражение. Одно из самых заслуженных.

Медработники, соперница по имени Дана и много незнакомых лиц появляется передо мной одновременно. К ноге прикладывают холодный компресс, который немного облегчает болевые ощущения.

— Отвезем тебя в больницу, — произносит тренер. – Нужно сделать снимок и понять в чем дело.

— Хорошо.

— Сейчас ребята принесут носилки.

Я согласно киваю. Как же невыносимо смотреть в глаза человеку, которого подставляешь уже который раз. Не нужно было Илье Степановичу в меня верить. Прошедшей ночью я думала о чем угодно, но только не об игре.

В ожидании медперсонала со всех сторон до меня долетают ненужные советы и указания. Информация вперемешку. Я ничего не слышу и не соображаю.

Соперница дружелюбно похлопывает меня по плечу и искреннее сочувствует, усиливая растущую внутри обиду на саму себя. И в этот момент, оторвав взгляд от рассматривания чуть припухшей ноги, я замечаю приближающегося ко мне… Ярослава. Мои глаза расширяются от удивления, сердце пускается вскачь, а неконтролируемая волна эйфории прокатывается по всему телу. Присутствующие на корте люди вовсе перестают меня волновать.

— Перекладывайте её, — звучит будто в вакууме голос тренера. — Только осторожнее!

Тучный усатый мужчина подхватывает меня под руки, перемещает на носилки и предлагает прилечь, но я словно завороженная смотрю на Ярослава и больше всего на свете боюсь, что он не успеет — меня увезут и я не скажу ему ни слова.

— Яр! – выкрикиваю громко.

Он взмахивает рукой, приближается. Безумно красивый и такой… родной. Я испытываю смешные чувства. С одной стороны почему-то очень рада его видеть, а с другой ощущаю смятение из-за того, что он наблюдал мое поражение на корте.

— Ты как? – спрашивает Жаров, склонившись над моим лицом.

— Я проиграла. Ты видел?

— Ничего страшного.

— Боже… Что ты здесь делаешь?

Илья Степанович нервничает и поторапливает людей.

— Тоже соскучился, — отвечает Ярослав.