Хочу тебя (СИ)

Она ответила сразу. А вот я, сначала к собственному удивлению, а потом и ужасу, не смогла произнести ни слова. Поняв, что у меня нет голоса, отключила вызов и принялась поспешно набирать эсэмэс с объяснениями. Но не успела. Тишину спальни разорвал звонок мобильного Жени.

— Да, — раздалось сонно мгновением позже. — Нет, она не рядом. Откуда я знаю? Может, в туалет вышла. Да, спал. Нет, опять всю ночь температурила. Да не кипишуй ты. Иду.

Последнее было произнесено уже с кряхтением. Вид у появившегося тотчас в дверях мужчины оказался еще тот. Явно не выспавшийся, уставший, помятый, он быстро нашел меня взглядом и тут же поспешил отчитаться об этом сестре:

— Здесь. Нормально все. Вроде. Или нет?

Последнее Женя произнес, когда я замотала головой и открыла рот. Но так и не сумев выдавить из себя ни звука, просто указала на горло.

— Голос пропал, — сразу все поняв, пояснил Кире Женя, подойдя ближе. — Угу, знаю. Хорошо, сделаю.

Вот только моей начальнице, судя по тому, как хорошо ее теперь было слышно из трубки даже мне, этого оказалось явно недостаточно.

— Да лечу я ее, лечу. Не ори. Хорошо. До встречи.

Первым сбросив вызов, мужчина с тяжелым вздохом в очередной раз обратился ко мне.

— Доброе утро, ходячая катастрофа. Ты как?

Он старался произнести это как можно беззаботнее. Но получилось плохо. И совсем не утешающе. Даже наоборот. Не знаю точно, отчего именно, но мне вдруг сделалось отчаянно жаль себя. До слез.

— О, нет. Только не снова. Да что ж за утро-то такое? Одна рычит, вторая ревет. Я с вами обеими скоро с ума сойду! Так, все, прекращай. Восстановим мы твой голос. Может, не сразу. Но восстановим. Конечно, если будешь меня слушаться. А теперь заканчивай сырость разводить. Пойдем лучше температуру смерим. А заодно вернем тебя в кровать, откуда ты сегодня совершенно точно ни ногой, поняла? А то еще одной такой ночи уже я не переживу.

Глотая слезы и шмыгая носом, для устойчивости приобняв мужчину, я поплелась вместе с ним в комнату.

Честно стерпев все необходимые манипуляции над собой, проглотив немереное количество всевозможных таблеток и запив их чуть ли не литром воды, с грехом пополам приняла горизонтальное положение. Дальше было велено ни при каких обстоятельствах не менять его, пока лекарства не подействуют. Правда, уже двадцатью минутами позже мне была вручена порция моей любимой овсянки по требованию, которую лежа съесть не получилось бы даже при огромном желании. Сделав небольшие поблажки относительно положения на кровати, Женя наконец-то оставил меня в покое. И то лишь потому, что, учитывая мою затянувшуюся болезнь, ему срочно нужно было освежиться и переодеться, как мужчина выразился, во что-то более домашнее. Намекал, что он теперь здесь надолго? Ну и ладно. Тем более что я почти уже свыклась с его соседством. Не говоря о том, насколько сильно была благодарна за помощь.

Звук воды, доносившийся из ванной, действовал на меня успокаивающе. Уже сытая к этому моменту, я только собралась еще немного подремать, как мой телефон разразился хорошо знакомой третью. Сначала одной, а потом второй.

Что такое закон подлости и как с ним бороться? Стоит потерять голос, и ты становишься сразу всем нужна на поговорить.

Сначала родители надумали пообщаться по скайпу. Только отписалась им, что немного простудилась, лишилась голоса, а потому не могу сейчас разговаривать, но в целом все хорошо, как Миша начал наяривать. Хорошо понимала, откуда ветер дул. Мои сразу же набрали его и потребовали немедленного отчета о состоянии жены. А он ни слухом, ни духом. Вот только писать сообщение еще и ему у меня уже не нашлось ни желания, ни лишних денег. Посему все, что осталось, — это сидеть на кровати, обняв себя за ноги, и смотреть невидящим от невольных слез взглядом на разрывавшийся уже третьим вызовом телефон.

— А теперь что случилось? — поинтересовался Женя по возвращении из ванной в совершенно новом для меня прикиде.

До этого я видела его исключительно в классике. Оттого оказалась вдвойне удивлена, когда в спальню вошел этакий себе рубаха-парень в черной, свободной, явно видавшей виды майке, сильно потертых синих джинсах и как минимум с двухдневной щетиной на щеках и подбородке, которую то ли забыл, то ли еще не успел сбрить. А уж как он пах! Мята и море. Да, я совершенно точно знала, что это был за гель для душа.

— Майя, очнись, — пощелкав пальцами у меня перед глазами в попытке вывести из очередного ступора, потребовал Женя. — И ответь наконец, по какому поводу слезы на сей раз.

Моргнув пару раз, чтобы окончательно прийти в себя, указала на продолжавший беспрерывно вибрировать телефон.

— О, ну ясно, — глянув на экран, на котором большими буквами высвечивалось «Любимый муж», недовольно проворчал собеседник, а потом вдруг неожиданно предложил: — Хочешь, я сам с ним поговорю?

Недолго подумав, решила, что это будет просто отличная идея, и тут же активно закивала.

— Хорошо. Только давай сразу определимся, что можно говорить, а что нельзя.