Хочу тебя снова

Добираюсь до нужного помещения, касаюсь ручки двери, и меня тут же придавливают и буквально заталкивают внутрь. В нос проникает пряно-древесный аромат с нотками экзотики, а из груди весь воздух исчезает, когда меня прижимают к твёрдой мужской груди.

— Катя, — выдыхает мне в губы, обдавая горячим дыханием с ментоловым и табачным вкусом. — Это ты, — произносит и, подняв одну руку, проводит большим пальцем по моей щеке.

Тело предательски начинает дрожать, кожа покрывается крупной россыпью мурашек, а веки на автомате опускаются. Хочется прижаться еще теснее, утонуть в этих объятьях, раствориться в этом мужчине… очнись, Катя!

— Отпусти меня! — требую срывающимся голосом, начиная отчаянно биться в его руках. — Отпусти! — толкаю его в грудь со всей силы и делаю пару шагов назад.

На лицо падают пряди волос, дыхание учащается, руки подрагивают, и я едва держусь, чтобы не разрыдаться. Не сейчас, не здесь и не перед ним!

— Ты ничуть не изменилась, — проговаривает и осматривает меня с головы до ног. Обжигает кожу, заставляет чувствовать себя как в котле с кипящей водой. Испытать давно забытые ощущения.

— Не скажу того же о тебе, — нахожу силы открыть рот.

Но с горечью осознаю, что мужчина передо мной уже не тот парень, который клялся мне в вечной любви. Сейчас я вижу взрослого мужика с широкими плечами, в тёмно-синем костюме, под которым прячется мускулистое тело. Щетина делает его совсем взрослым и брутальным, даже глаза изменились — в них ледяной холод.

Глава 3

Катя

Самое страшное, что эти черты лица мне очень хорошо знакомы, я их никогда не забывала и даже при большом желании не смогла бы забыть. Десять лет прошло, а сердце так же громко и неровно стучит, когда он рядом. Господи, зачем ты это делаешь? Не было его столько времени, зачем прошлое ворошить? Зачем на страдания меня обрекать?

— Кать, прекрати так на меня смотреть, — вырывает из мыслей голос, казавшийся когда-то родным.

— Как? — вопрос выходит резким, но воспоминания о тех днях, когда я убивалась от тоски и боли, обрушились на меня волной, и теперь мною овладевает злость.

— Почему ты убежала? — спрашивает и делает шаг вперед, а я два назад.

— Я не убежала, — вру, опустив взгляд.

— Мы ведь взрослые люди, давай поговорим, кофе где-нибудь выпьем, — произносит, и я смотрю на него как на сумасшедшего.

Но если я сейчас откажусь или начну обвинять его во всём, то это всё равно, что в чувствах признаться, которые за столько лет не угасли. А сейчас, увидев его, я сама в этом убедилась.

Нельзя! Ни в коем случае не стоит это ему показывать. Он должен понять, что у меня своя жизнь, муж, сын. Что я продолжала жить, а не убиваться по нему.

— Ладно, — хрипло проговариваю. — Кофе, так кофе, — добавляю, схватив свою сумку, и гордым шагом иду на выход.

В кафе, если можно так назвать столовую через дорогу от школы, я выбираю самый дальний столик. На предложение Дениса поехать в другое место отвечаю твёрдым «нет».

— Отвык от простого народа? — горько усмехаюсь, пока ждём кофе.

— С чего ты это взяла? — спрашивает, а сам платком стол перед собой вытирает.

— Да так, — хмыкаю, увиливая от ответа.

— Как твои дела? — интересуется, закончив с «уборкой».

— Дела отлично: любимый муж, прекрасный сын, хорошая работа. Мечта, а не жизнь, — проговариваю всё с улыбкой, замечая, как мрачнеет мой собеседник.

— Рад за тебя, — говорит, но сквозь зубы. — Муж кто?

— Гриша, — отвечаю и убираю локти со стола, чтобы официантка поставила чашки с кофе.

— Попов? — удивлённо спрашивает Денис.

— Он, — киваю, и ком в горле сглатываю.

Лишь бы продержаться до конца этого кофепития и не разрыдаться.

— Всё-таки добился тебя, — усмехается, скривив губы.

— Скорее, завоевал своим вниманием, хорошим отношением и выполненными обещаниями, — выплёвываю, многозначительно на него посмотрев.

— Кать, — вздыхает и, подавшись вперёд, накрывает мою руку своей. — Я могу всё объяснить…

— Зачем? — вырываю свою дрожащую руку. — Не стоит. Мы были молоды, гормоны бушевали, мало ли в чем клялись друг другу, — проговариваю равнодушно. Одной мне известно, каких усилий это стоит.

— Я вижу, что ты злишься на меня, — своими хитрыми глазами на меня смотрит, улыбкой своей сердце по крупицам склеивает.

«Не ведись, Катя!» — кричит здравый смысл.

— Нет, мне не на что злиться, — пожимаю плечами и глаза прячу. — Я счастлива, а большего мне и не надо.

— Ладно, — с неверием произносит.

— Ты сам как? — меняю тему, потому что если он ещё что-то скажет, я не выдержу.

Кричать сквозь рыдания буду, что любила его больше жизни, что год мучилась, умирая от тоски и боли, что ни черта я не счастлива, а его до сих пор люблю и сына ему родила. Но он не достоин моего мальчика, он не заслуживает моей любви и, тем более, моих слёз.

— Архитектором стал, фирму строительную открыл, — ровным тоном отвечает, словно ничего особенного не было в его жизни.

— Зачем сюда вернулся? — вопрос с подвохом, но умом я понимаю, что ответ будет не таким, как я хочу.