Хочу тебя вернуть

— Девушка, вы кто? — раздается другой голос, и после моего ответа у меня сразу находится работа в этом городе. — Военный хирург?! Ого! Срочно в медицинский центр, у нас лучшие операционные. Потом документы оформим!

Пока я летела в медицинский центр по продиктованному мне адресу, я всё пыталась сообразить, что за брат объявился у Киры? Я вообще впервые об этом слышала, а судя по панике и страху за этого человека в голосе Киры, она этого брата очень любила и боялась потерять.

Да уж, что называется, надо чаще встречаться, а то при следующей встрече я случайно узнаю, что у неё не только брат объявился, но и ребёнок. Хотя с последним, почти так и произошло, ведь Кира сейчас беременна и ей скоро уже рожать.

В центре моего появления ждали. Меня провели в душевые, выдали комплект одежды. Инструменты были в идеальном порядке. Память злобно кольнула, что любовь к острым железякам у нас с Тахмировым была тоже общей. А вот и наш пациент.

Я подняла глаза, и чуть пол не ушёл у меня из-под ног. Тот о ком я думала с момента возвращения в город, лежал сейчас передо мной на операционном столе. И монитор подключённых к нему датчиков упорно показывал, что идут последние минуты его жизни. Моя внутренняя подлость и злоба подняли голову и зашипели, что вот он шанс, никто и не подумает обвинить меня, а моя главная проблема будет решена.

Но одиннадцать часов, до боли в спине, шее и плечах, до адского жжения между лопаток я сражалась за жизнь того, кто собирался отдать меня для развлечений своим дружкам и родственникам его невесты, хотя сейчас уже жены. Я выгрызала у Смерти, увеличивая её личный счёт ко мне, жизнь того, кто уничтожил моё собственное сердце. И кого я так и не смогла забыть и перестать любить. Пусть и ненавидя за подлость и предательство.

— Ты мне обещал, что позволишь себя убить только мне! — шептала я, не вылезая из реанимации в следующие три дня. — Ты! Мне! Обещал!

Глава 5.

Первое, что я почувствовал, это злость. Дикую, раздирающую, отключающую мозги на хрен. Когда хочется ломать кости, да так, чтобы хруст заглушал крики боли.

Память быстро подкинула расклад, с чего это я такой добрый. Киру похитили. От одной мысли, что могли с ней сделать, мне хотелось рвать её обидчиков зубами! Чтобы следующий, кто решится покуситься на мою семью, ссаться со страху начинал от одной мысли о неминуемой расплате.

Моя сестра беременна, рожать со дня на день, а какая-то тварь решила, что может причинить ей вред? И выжить? И вообще жить?

Только раз в жизни я испытывал такой всепоглощающий гнев, когда жажда крови затмевала любые мысли, чувства… Жалость, сострадание, прощение? Не в том случае, если осмелились тронуть моё.

Следующим пришло воспоминание о погоне и о боли от того, что в меня попали сразу с нескольких стволов. Нарвался. Да у меня не брюхо должно быть, а решето. И отголосок, эхо бреда голос, звук которого я бережно храню в памяти. "Ты мне обещал"! Мой демон, мой ангел, мой бред, моё проклятье и наваждение. Я обещал, что приму смерть только из её рук, видно только поэтому и выжил.

Запах медикаментов, который никак не скрыть, писк приборов, тихие шаги. Понимаю, что меня осматривают. А потом чувствую, как этот кто-то просто кладёт мне ладонь на грудь, словно накрывает своей рукой моё сердце. Что за шутки?

Хватаю нахалку и раскрываю глаза. Всё плывёт, свет заставил глаза заслезиться, отдаёт ударом по вискам. Но эти глаза над медицинской маской я узнаю из сотни, из тысячи! Попытался вскочить и схватить её, но непослушное тело подвело, я начал заваливаться на бок. И ей пришлось самой подпереть меня всем телом, чтобы не дать упасть.

— Попалась! Убью, задушу, выпорю, зацелую… — хриплю я, продирая горло.

— Угу, обязательно, только с такими фантазиями беспокой собственную жену. — Говорит она, и я едва чувствую лёгкий укол, а свет начинает быстро отдаляться от меня.

Понимаю, что мне нельзя поддаваться, она мне что-то вколола и сейчас опять исчезнет, нет надо справиться, нельзя спать. Надо не дать лекарству завладеть моим телом. Тяну руки в рот. Надо только успеть.

— Да что ты творишь! Я тут трое суток вокруг тебя бегаю, чтоб ты сам себя угробил что ли? Будь любезен уважать мой труд! Я почти половину суток над тобой в три погибели провела со скальпелем и иглой! — даже интонации те же, что хранила моя память.

— Спааассс…ла меееня? — язык вообще не слушается, звуки тянутся как густой кисель.

Ответа я уже не услышал. Второй раз я очнулся ночью. Рядом сидя дремал Амиран. Брат словно почувствовал, что я пришёл в себя, вздрогнул и проснулся.

— Мир! — хлопаю по спине осторожно обнявшего меня брата.