Хочу тебя вернуть

Амиран понимает большую часть сразу, хоть я и уверен, что меня ждёт серьёзный разговор. Брат с недоумением смотрит то на меня, то на Оксану, которую я назвал женой. А вот последняя медленно, но уверенно превращается в фурию. Медицинскую маску она срывает со своего лица одним движением. Глаза сверкают так, что того и гляди искры полетят.

— Какая ещё к чёрту жена? Крайняя справа в третьем ряду на семейном фото? — знакомо шипит она.

— Какая, какая… Хреновая! — злю её я.

— Извините, но… Тайгир сутки только как в себя пришёл, ему разве не нужен покой? — влезает в нашу перепалку Амиран.

Оксана возвращается к осмотру. Злость на ее лице быстро сменяется озабоченностью. Потом она просит меня перевернуться на живот. Амиран помогает. И как я только умудрился вчера дёргаться. Ложусь и чувствую, как замирают её пальцы на шрамах на моей спине, оставшихся после воспитательных мер моего отца.

Глава 7.

Лежу, глаза закрыл, чтобы ничего в мире не отвлекало от того, что происходит сейчас. Разозлившись, она забыла надеть маску обратно, и я кожей чувствую её дыхание. Прикосновения подушечек пальчиков словно запускают под кожу десятки искр, спешащих вместе с кровью к самому сердцу и мозгу.

Даже дышать для меня сейчас не так важно, как чувствовать эти прикосновения. Мышцы сами начинают под её рукой гулять, но она это понимает по-своему.

— Ощущения конечно неприятные, тем более, пока не сняли внешние швы. Но нужно немного потерпеть, я стараюсь лишнего не тревожить. Мне важно понять природу уплотнений внутри, чтобы не упустить возможное воспаление. Всё-таки область поражения очень обширная. — Объясняет она таким мягким голосом, что ровно пару минут назад и представить было невозможно, что она так может.

Её голос действует лучше любого обезболивающего. Ещё лучше срабатывает понимание, что она рядом и теперь не сбежит. Точнее сбежать-то может, а вот спрятаться нет. Да и куда она теперь денется от Зарины и Киры, уже порадовавших мужей детьми? Представил свою Злючку с упругим животиком и чуть слюной не захлебнулся. Осталась ерунда, убедить Оксану, что убежала она тогда зря.

В душе эхом отдаются мои прежние мысли, что слишком просто я её от судьбы получил. Вот и сейчас, слишком уж всё просто и гладко. Наловил пуль полное брюхо, открыл глаза и всё, рядом та, кого ждал и о ком позволял себе только мечтать. И вроде надо только разобраться с недоразумением в прошлом, и всё. Но отчего-то на душе не спокойно, словно беда рядом, а я не вижу и не знаю, словно смотрю не в ту сторону.

Оксана заканчивает осмотр, что-то говорит про какие-то назначения, про физиотерапию и диету. И уходит, даже не оглядываясь, практически вылетает из палаты.

— А теперь объясни мне, что тут только что происходило? — звучит ожидаемый вопрос, едва за Оксаной закрывается дверь.

И приходится рассказать. Долго, подробно, начиная с той самой встречи, когда я летел взбешённый заявлением Расима, чтобы сегодня не смел опаздывать, вечером, мол, я буду с невестой и её семьёй знакомиться, потому что он так решил и уже пообещал. И про дурную мысль притащить девицу домой, чтобы она изобразила мою жену. Штамп в паспорте я уже и тогда мог организовать за пару часов, а деньги, чтобы предложить фиктивной жене, проблемой вообще не были.

И про то, как быстро я понял, что действительно хочу эту девочку себе в жёны, что вообще никого другого не вижу рядом. Хочу семью с ней, а не фиктивный брак для сводного брата.

— Почему сразу мне не рассказал!? — удивляется брат.

— О чём? Что я идиот? Что бы изменилось, если бы я тебе пожаловался? — смотрю в потолок, растревоженные Оксаной во время осмотра швы немного ноют.

— Ну, вот насчёт идиота я даже спорить не стану. — Качает головой Амиран. — Ты знал очень важную вещь, соврать о которой даже и не каждая тварь решится.

— Ты о чём? — не понял я.

— О том, что у девушки, которую ты искал, перед вашим знакомством умерла мама. Такие вещи обязательно знают в деканате и вносят в личные дела студентов. — Говорит брат, а я себя таким тупым никогда не чувствовал. — А ещё, ты не захотел идти учиться в институт, а я в отличие от тебя, учился. И помню об ещё одном моменте, о котором вы с Алиной не вспомнили. Каждый зачисленный в студенты, сдаёт три фотографии: на студенческий, на зачётку и в личное дело. Вам нужно было просто выяснить, у кого недавно не стало мамы и просмотреть фото в личных делах.

— Твою же мать… — выругался я, понимая, как легко мог найти Оксану поговори я тогда с братом, а не скрывая от него причины своего бешенства.

— Вот именно. И ты бы подождал словами разбрасываться. Что это ещё за "жена"? — озадачил меня Амиран, я кому тут полтора часа рассказывал? — Это не просто слово. Ты хоть понимаешь? Ты в семью человека введёшь, доверишь ей твоих детей рожать и растить. А это что?

— Брат, ты сейчас что-то не то хочешь сказать. — Предупреждаю Амирана.