Хочу твою невинность

Это восклицание вызвало в отце семейства целую бурю эмоций. Азриэль Франсон, слава богу, отвлекшись от Рори, брызгая слюной, принялся кричать о честном трудовом хлебе простого рабочего человека, о том, что он никогда в своей жизни не будет лизать богатенькому зарвавшемуся братцу ботинки и все в подобном духе. Тут-то молчаливо убирающая со стола Бригита Франсон и нанесла мужу ответный удар, причем обращалась она исключительно к Чаду:

– После того, как мы увидели Гэбриела в какой-то передаче и поняли, что он действительно не бедствует, твой папа позвонил ему с просьбой немного помочь… материально. На тот момент мы как никогда нуждались в помощи – нам как раз не хватало на новый телевизор! Но он лишь посмеялся над нашей нуждой… Пришлось занимать – иначе бы чудесный Самсунг достался этим противным Арвидам!

– Проклятый Гэбриел! – приемный отец стукнул ладонью по столу, и пустая алюминиевая банка из– под пива подскочила, а потом упала под стол. – Ладно бы, еще соврал, что сам сейчас на мели или еще что-нибудь! А это прямо так и сказал – что деньги у него есть, и большие, черт его раздери, деньги – такие, что мне и не снились. Но он их мне не даст чисто из принципа! Принципиальная мразь!

– Возможно, Гэб раскаялся и приехал как раз, чтобы помириться с тобой, дорогой, – заметила Бригита, поднимая упавшую банку. – Он был со мной очень любезен. И даже сказал, что рад будет тебя повидать.

– Да пошел он! – выпалил Азриэль и опустил крепко сжатый кулак на столешницу.

Милые вечерние семейные посиделки подошли к концу, а значит, Рори можно ретироваться в свою комнату. Она понимала, что ее комната – никоим образом не ее крепость, и даже точно знала, что в ее отсутствие туда заходит и роется в ее вещах не только приемная мать, но и Чад… И все-таки погружаться хотя бы в иллюзию собственного, хоть как-то отгороженного от приемных родителей и их сына, мирка было утешительно.

Обиталище Рори напоминало не что иное, как место для проведения новогодней вечеринки, только елки не хватало. И стены, и потолок, и даже кованная спинка кровати были увешаны, обвешены, обвиты гирляндами, которые она включала с наступлением сумерек, а выключала после рассвета.

Дело было в том, что Аврора панически, до судорог и неконтролируемой истерики боялась темноты. Причем проявлялась эта фобия своеобразно – Рори прекрасно чувствовала себя в полумраке, когда темнота была разбавлена какими-то источниками света, даже небольшими – вроде огоньков гирлянд или маленького торшера на прикроватной тумбочке. В конце концов, она выступала в кабаре, где иногда тушили все освещение, оставляя лишь один прожектор, направленный только лишь на нее и чувствовала себя совершенно спокойно.

Но, стоило Авроре оказаться в кромешной тьме, самообладание полностью покидало ее, и она превращалась в забитое, трясущееся, паникующее существо, единственным стремлением которого было найти источник света.

Она постаралась исключить возможность столкновения со своим страхом лицом к лицу: спала исключительно со своими гирляндами и всегда таскала в сумке фонарики. В принципе, этих мер незатейливых мер хватало, чтобы чувствовать себя спокойно и даже на какие-то промежутки времени забывать о своей боязни.

Зато неспокойно чувствовала себя матушка, и одно время затаскала Аврору к школьному психологу с целью избавить ее от противной особенности. Причиной, как подозревала Рори, было не желание помочь, а недовольство тем, что Аврора тратит слишком много электроэнергии.

Она боялась, что психолог окажется каким-нибудь мозгоправом, который бесцеремонно полезет в ее голову, но нет. Это была приятная женщина, с которой Рори на удивление приятно пообщалась. На самом первом занятии она, совсем как гадалка, попросила Аврору, не задумываясь, выбрать одну карту из специальной колоды.

Рори вытащила совсем безобидную, на которой был нарисован маленький мальчик, пришедший в игрушечную лавку. Однако при внимательном рассмотрении оказалось, что не все с этой карточкой так просто: мальчик стоял у входа, на свету, а прилавок с продавщицей находились в полумраке. Мальчику не было видно, что за прилавком у продавщицы находятся некоторые предметы, которых в игрушечном магазине быть явно не должно. Какие-то ржавые щипцы, крюки, плоскогубцы еще можно было как-то объяснить, но вот с огромным ножом, который улыбающаяся мальчику продавщица держала за спиной, явно были вопросы.

Они с психологом немного поговорили об изображении на карточке, причем Рори вполне себе складно попыталась объяснить, что продавщица не имеет злых намерений, инструменты нужны для починки сломанных игрушек, а ножом она хочет перерезать нитку одного из шариков, чтобы подарить его мальчику…

Но затем в углу, под прилавком Рори разглядела слабо прорисованный силуэт лежащей девочки с выколотыми глазами, после чего оставила свои попытки представить изображенное с положительной точки зрения.

Продавщица была маньячкой, которая заманивала мальчика в ловушку…